Йогин Шри Кришнапрем. Дилип Кумар Рой
Если ты имеешь в виду некие впечатления о нем, его духовной личности или внешней индивидуальности, то и тогда выразить их словами непросто; эти аспекты, скорее, чувствуешь, чем понимаешь умом, и, наверное, нелегко сразу перевести их на язык интеллекта. Пожалуй, единственное, что я могу сказать, – что эти наблюдения подтвердили, углубили и оживили те впечатления, которые я уже составил о нем по его письмам тебе и по тому, что я в них ощутил, по тому душевному пониманию, которое возникло между нами на расстоянии, ибо сам контакт не зависит от расстояния. Тебе прекрасно известно, что я всегда очень ценил его проницательность в духовных вопросах, блеск и точность его мысли и видения и то, как он их выражает (кажется, однажды я писал о них как о pashyanti vak), его духовный опыт (то, что я о нем знаю), а также его склонность постоянно обретать новое, двигаться вперёд и многогранность. Более сокровенное восприятие духовной индивидуальности, обладающей этими качествами, не сводится к интеллектуальному впечатлению. Думаю, на данный момент я не могу больше ничего написать, и надеюсь, что этого будет достаточно».
Я победоносно показал это письмо многим друзьям, которые восхищались Кришнапремом, и разослал его копии многим другим людям, хотя и знал, что он никогда не одобрит такой публичности. Но, в свою очередь, поскольку я питаю равноценное, почти инстинктивное отвращение к вынужденному молчанию, вынужден был защищать свой raison d’être[21]. Поэтому в назидание ему я привел прекрасный образ, о котором говорит Шри Рамакришна: «Люди делятся на два типа: одни с радостью ходят в манговую рощу, но не говорят об этом никому; другие, вернувшись, приводят в этот несравненный фруктовый сад всех и каждого. Я отношусь ко второму типу людей, потому и говорю вам, что узнал вкус Бога и могу подтвердить, что он великолепен, и вы, если захотите, можете сами это проверить».
«Поэтому, – упрашивал я его, – я обязан рассказать тем, кто жаждет встретить настоящего преданного – но находит, увы, только фигляров, – что духовное золото (в двадцать четыре карата!) можно найти даже в нашу эпоху громкой политики и материализма, хотя и не в открытых витринах магазинов, которые бросаются в глаза всем и каждому».
Кажется, где-то в начале 1923 г. – когда я гостил в Лакнау у профессора Дхунати Мукерджи – нас пригласил на чаепитие знаменитый поэт и композитор Атул Прасад Сен. Я до сих пор помню сияющее лицо молодого англичанина (примерно моего возраста), который сидел на диване с трубкой во рту. Поэт сказал мне: «Это Рональд Никсон, Дилип, наш блестящий преподаватель – англичанин-индус или, если хотите, индус-англичанин».
Мы рассмеялись, а сам виновник бурного веселья хохотал громче всех. Я полюбил его с первого взгляда и, вернувшись домой, рассказал библиофилу Дхурджати, что мне вспомнились его любимые строки Марло: «Раз полюбил, то с первого же взгляда!»[22]
Мы встречались в разных местах. Я выступал с песнями то там, то тут, а Никсон (так мы его тогда называли) любил мои песни, особенно
Смысл жизни (фр.)
Строки из поэмы К. Марло «Геро и Леандр». Пер. Алексея Горшкова. –