Йогин Шри Кришнапрем. Дилип Кумар Рой
части, самым первым, здесь я процитирую заключительный абзац:
♦ «Для меня, Дилип, хотя я терпимо отношусь ко всем странам, существует лишь одна страна, и это, как ни странно, Индия, а не Англия. Я чувствую, что богатство традиций, составляющее народ, – слишком ценно, чтобы смешивать все традиции, от Лондона до Йокогамы, в одну кучу. Если мы ограничимся Европой (по меньшей мере, Западной), то увидим, что ситуация здесь несколько иная, ведь в Европе более или менее общие традиции; но можно ли так же филантропически смешивать Англию с Индией, не причинив при этом серьезного ущерба обеим странам? Когда традиции нации умирают, тогда нация мертва, даже если она еще остается великой Державой; она становится просто совокупностью индивидуумов, чья жизнь лишена смысла, но которые настойчиво преследуют свои презренные цели. История символична, и символ таит в себе некий ценный смысл, которого не дает топорная приверженность так называемым фактам. Существует лишь один исходный факт, и это – Вечный Бог. Всё, что помогает Его обнаружить, реально, а всё, что Его скрывает, – ложь, даже если все глупцы в мире утвердят её».
Затем его стал всё больше и больше притягивать Кришна, пока он не принял Его как своего Ишту (Господа) – думаю, это произошло примерно в середине двадцатых годов, когда он получил посвящение от своего Гуру, Яшоды Ма. Здесь я могу ошибиться в датах, но помню, однажды он сказал, что обратился сначала к Будде, потом к веданте и, наконец, – процитирую его слова – «оставил у стоп своего Гуру бремя всего, что ценит мир, ради тайного сокровища, невидимого для большинства». Так и произошло.
Он признался, что встретил Гуру, но поскольку сам он мало об этом говорил, я не стал его расспрашивать. Преподаватели свободно это обсуждали, тем более что многие богатые отцы, дочери которых созрели для брака, приглашали его в гости под всякими надуманными предлогами, которыми никого не обманешь. Они считали его эксцентричным человеком, но его одаренность и блестящие лекции привлекали многих студенток, и для госпожи Сплетни с ее домыслами наступил час триумфа. Помню, как мы расспрашивали о его «намерениях» и как он искренне отмахивался от нас со смехом, пока однажды не ошеломил нас, заявив во время чаепития, что устроился преподавать на английском в Индусский университет Варанаси. Тогда его образованные друзья, посовещавшись, решили, что это уже не смешно.
«Ты должен убедить его, Дилип, любой ценой, – делегация его друзей в глубокой тревоге обратилась ко мне. – Преподаватель в Индусском университете получает всего 300 рупий в месяц, тогда как здесь он уже зарабатывает 800 рупий, и со временем его зарплата вырастет до 1200 рупий или даже больше. Возможно, благодаря своей блестящей одаренности, он даже станет ректором, не говоря уже о том, как он популярен…»
«Вы не говорили мне, что решили бесповоротно распрощаться с Лакнау!» – пожаловался я ему однажды вечером, когда он, наконец, зашел ко мне.
«Кто вам сказал об этом?» – с полуулыбкой ответил он.
«Кто это мог быть, кроме ваших коллег – лекторов и преподавателей? И их очень