Милый яд. Паркер С. Хантингтон
Керуака трубочкой и засунула книгу в задний карман юбки.
Я сказала Лии, что иду на вечеринку, но она была слишком вымотана двойной сменой в винном погребке на той же улице и не заметила, что четырнадцатилетним девочкам не положено ходить на вечеринки в День святого Валентина в десять вечера.
Она также забыла, что у меня сегодня день рождения. Или, может быть, притворилась, что не помнит, потому что злилась. Хотя я ее не виню. Не знаю, как она могла смотреть мне в глаза.
Не волнуйся. Она и не смотрит.
Это не единственная причина, почему сегодня вечером я покончу с собой. Но одна из них. Так устроено отчаяние – устремленная ввысь башня дженга на зыбкой почве. Одно неверное движение – и ты проиграл.
Моя сестра меня ненавидела. Ненавидела каждый раз, когда смотрелась в зеркало. Каждый раз, когда шла на работу, которую терпеть не могла. Каждый раз, когда я делала вдох. Так совпало, что в этом мире у меня осталась она одна. Моя смерть станет облегчением. Конечно, поначалу Лия будет шокирована. Встревожена. Может, даже взгрустнет. Но как только эти чувства начнут угасать…
Мое самоубийство завершит череду трагедий, собранных вместе невезением, дурными обстоятельствами и отчаянием. Но не обратить внимания на мой день рождения в этом году? Это бьет все рекорды. Я нашла эту мысль остроумной.
Я поднялась по лестнице со станции Кафедрал-Паркуэй. Ледяной ветер хлестал меня по влажным щекам. В ушах зазвенела какофония манхэттенского движения, автомобильных гудков и пьяного гогота. Я шагала мимо корпоративных зданий, модных многоквартирных домов и исторических памятников. Папа часто говорил, что я родилась в лучшем городе в мире. Думаю, справедливо, что в нем я и умру.
Свернув на боковую улицу, я добралась до своей школы. Это был мой первый год в Сент-Поле, подготовительном колледже в лучшей части города. Я получала полную стипендию, о которой директор Брукс с удовольствием напоминал мне всякий раз до Той Самой Ночи, когда внезапно стало неприемлемо вести себя по-скотски по отношению к девочке, только что потерявшей родителей.
Вообще-то стипендию мне присудили за то, что я оказалась лучшей ученицей в посредственных начальных и средних школах иного квартала. Какая-то незнакомая, помешанная на моде женщина с Верхнего Ист-Сайда в рамках некой благотворительной акции согласилась оплачивать мое обучение в частной школе до выпуска. В прошлом году мама заставила меня написать ей благодарственное письмо. Ответа на него я так и не получила.
Я проучилась в Сент-Поле недостаточно долго, чтобы люто возненавидеть эту школу, и не потому присмотрела ее крышу для фатального прыжка. Но трудно было не заметить пожарную, огороженную перилами лестницу до самой крыши, пристроенную с боковой стороны этого шестиэтажного монстра в эдвардианском стиле. Преступлением было бы проигнорировать такое удобное место для самоубийства.
Очевидно, сотрудники Сент-Пола знали, что