Воспоминания. Победы и страсти, ошибки и поражения великосветской львицы, приближенной к европейским монархам в канун Первой мировой войны. Княгиня Дэйзи фон Плесс
ждать. Помню один такой случай. Мы прилегли отдохнуть после обеда – мне было около десяти, а сестре около семи лет. Принц Уэльский заехал к маме и попросил, чтобы ему показали детей. Нам пришлось встать; нас наскоро причесали, и мы спустились довольно сердитые. Принц расспрашивал нас обо всем, все время смеясь, почему – мы не знали. Нам совсем не было смешно. Потом он сунул руку в карман и достал две маленькие брошки в виде божьих коровок – красных жучков с черными точками, которые, как считается, приносят удачу. Мы приняли их с благоговением и очень обрадовались. Потом мы решили, что такой подарок по-настоящему возмещает спешку, с какой пришлось вставать и слушать ворчание няни.
С лордом Чарльзом Бересфордом мы обычно встречались в Портсмуте. Мы очень гордились знакомством с ним, но за это приходилось расплачиваться, потому что перед встречей наши волосы всегда завивали накануне вечером на папильотки; их закручивали так туго, что было больно. Зато как красиво выглядели волосы на следующий день! Тогда нас обычно одевали в чистые матросские платьица, которые приносили после стирки с застегнутыми крючками, к большому раздражению няни, иногда платья садились после стирки. Хотя я в детстве была стройной, платье врезалось мне в тело, и я почти ничего не могла есть. Конечно, il faut souffrir pour être belle[2], но страдать мы начали рано. Помню один обед, который стал для меня мучением, потому что я хотела баранью котлетку, а талия не позволяла; я страдала от разочарования и боялась забыть произнести молитву после еды.
К нам часто приезжал седьмой лорд де ла Варр с женой. Он был веселым, обаятельным и очень славным. Его вдова, Констанс, – известная писательница, а ее дочь, Маргарет Сэквилл, чье стихотворение я привожу в начале этой главы, – большой и признанный поэт. Не могу я забыть и приездов в Ньюлендс и Ритин нашей кузины, Аделаиды Тейлор.
Дочь третьего лорда Хедфорта, изящная, очаровательная и преданная, по-прежнему посещает меня каждый год в Ла-Напуле.
Большим другом и поклонником моей матери был Уильям Гладстон; он любил слушать, как мама поет «Носить зеленое» так, как умела петь только она. Мы довольно часто ездили в Гаварден-Касл, и я, не кривя душой, могу признаться, что мистер Гладстон стал моей первой любовью. Он почему-то никогда не казался мне старым; и он, и миссис Гладстон умели очаровывать детей. Однажды, после того как я бесстыдно флиртовала с пожилым джентльменом, я храбро попросила их фотографию, которую мне тут же и подарили. Они оба подписали ее; я храню ее по сей день и люблю смотреть на две почтенные фигуры, сидящие бок о бок. Хотя это всего лишь фотография, она передает грусть самого нежного и трогательного из всех шедевров – «Портрета матери» Уистлера.
Когда мне было лет шестнадцать, Пэтси, папуля, Шила и я поехали во Флоренцию. Мы с Шилой должны были учиться итальянскому языку и пению. Присматривать за нами должна была Поски, наша гувернантка, а Пэтси и папуля посещали галереи и церкви. Папуля развлекался тем, что делал превосходные копии шедевров,
Красота требует жертв (