Ангелочек. Мари-Бернадетт Дюпюи
не должна думать об этом. Мне надо ее осмотреть. Мама всему меня научила. Пусть я не имею практического опыта, но уверена, по крайней мере, в одном: я сумею определить степень раскрытия шейки матки».
Розетта отвернулась, когда Анжелина откинула простыню и задрала рубашку Валентины. Гигиена молодой женщины оставляла желать лучшего, что смутило ученицу повитухи. На этот счет Адриена Лубе была непреклонна: она всегда говорила своим пациенткам, что надо обмывать интимные части тела, но порой наталкивалась на стену непонимания, на насмешки и даже упорные отказы.
– Там совсем не надо мыть! Право же, мадам Лубе! – возражали ей одни.
– Тратить воду и мыло на те места, о которых вы говорите, – это для шлюх, но не для порядочных женщин, – возмущались другие.
Анжелина была преисполнена решимости давать такие же советы своим будущим пациенткам. Адриена умерла в твердой уверенности, что дочь последует ее примеру и станет умелой повитухой.
– Розетта, принеси мне таз и кувшин с теплой водой.
Девочка-подросток поспешила выполнить просьбу. Анжелина открыла чемоданчик матери. Там, в жестяной коробке, лежали чистые салфетки и кусок мыла, заметно уменьшившийся от частого употребления, а также пара перчаток из тонкой кожи.
«Я надену их, когда буду осматривать Валентину. Так надежнее», – сказала себе Анжелина.
В то же мгновение роженица издала душераздирающий крик. Ее тело изогнулось.
– Мне больно! Как же мне больно! Сжальтесь надо мной, вытащите ребенка!
– Вы еще не готовы, – возразила Анжелина. – Спокойнее, мадам. Дышите глубже, это поможет малышу.
– Мне кажется, он выходит задом, судя по форме ее живота, – заявила старуха, указывая пальцем на Валентину. – И потом, она слишком узкая, ребенок разорвет ее. Я знаю таких, у которых после трудных родов так ничего и не срослось.
– Я буду вынуждена попросить вас уйти, если вы и дальше будете говорить глупости, – возмутилась Анжелина. – Зачем ее пугать? Она и так боится.
– Ну что ж, если я вам мешаю, уйду, – ответила соседка. – Я пришла, чтобы оказать услугу, только и всего. Вы гордячка, мадемуазель Лубе! Не то что ваша мать!
– Я вовсе не гордячка. Просто я претворяю на практике то, чему научилась у своей матери.
Розетта принесла все необходимое. Анжелина принялась обмывать половые органы своей пациентки, не прекращавшей кричать. После очередной схватки Анжелина с тревогой заметила, что ребенок действительно предлежит неудачно, как и говорила старуха. Его ягодицы располагались слева, около паха.
«Боже мой, что делать? – взмолилась Анжелина. – Массировать живот… Кажется, мама использовала этот прием. Иногда ребенок, если его стимулировать, поворачивается перед тем, как выйти наружу».
Анжелина сняла пелерину и бархатный жакет. Засучив рукава блузки, она опустилась на колени.
– Валентина, слушайте меня внимательно!