Грани вожделения. Ольга Теньковская
и скрылась за дверью. Тогда я вышла на обмороженную площадку и стала ждать, пока туда же выкинут Полину.
Ждать пришлось недолго, не больше двух минут: входная дверь открылась, могучая рука иннокентьевой жены вышвырнула Полю, а потом на лестницу полетели ее шуба, сапожки и капор из нутрии. Полина стояла на ледяном полу в одних пуховых носках и тихо стонала:
– Я же только хотела объяснить, что мы пришли почитать учебник…
Собрав кое-как Полины вещички и натянув их на хозяйку, я потащила все еще стонущую однокурсницу по стылой улице…
На другой день Иннокентий Александрович появился на занятиях с синяком и со стеклянной банкой, в которой плавали два маленьких черных телескопа.
– Рита, – сказал Иннокентий, – ты любишь животных, забери рыбок.
Я отказалась от подношения, но поинтересовалась, почему Иннокентий раздает ценных рыб направо и налево.
Оказалось, что жена его в припадке ревности всю ночь потратила на то, чтобы слить аквариумы в унитаз, а эти телескопы – все, что выловил Иннокентий в общественном месте по окончанию акции.
Что можно добавить к случившемуся? Монографию мы, конечно, не прочитали, но экзамен по устному народному творчеству сдали намного лучше тех, кто сумел ознакомиться с нею в полном ее объеме…
Глава 2 Японский шелк жемчужного цвета
Первая сессия осталась далеко позади и закончилась повышенной стипендией, чему я была исключительно рада, потому что решила не брать больше у родителей денег. У меня была вполне обеспеченная семья, родители никогда не отказывали мне в помощи, но я решила, что могу справиться и без них, и, действительно, справлялась все следующие годы, получая хорошую стипендию и подрабатывая, где только возможно.
А студенческая жизнь шла своим чередом и своим же чередом развивались наши отношения с беспокойной Леночкой. Уж не знаю, почему именно, но она выбрала меня в свои конфидентки: после обеда она окликала меня, я оставалась с ней, с печалью гладя на удаляющуюся стайку однокурсниц, слушала бесконечные жалобы на мать, на то, что та изводит отца постоянными требованиями, что учеба в ветеринарном – жуть жуткая и что жизнь, по сути, закончена. Я внимала Леночке молча, сколько могла, а потом скачками неслась в наше здание и забегала в аудиторию в самый последний момент, под носом у преподавателя. В общем-то на эту роль я не напрашивалась, мне вполне хватало общения с Леночкой в столовой в кругу моих однокурсниц, но считала, что несколько минут, потраченных на нее, ничего у меня не отберут.
Как-то раз, выйдя из университета, я натолкнулась на нее, стоящую у крыльца. Почему-то не удивившись, я поздоровалась с девушкой, а она сказала мне:
– Ты извини, я не вовремя, конечно, но мне нужно с тобой поговорить…
Зима была в самом разгаре, мороз стоял крепкий, разговор на улице представился мне так себе историей, и мы потопали в ближайшее кафе, хотя такая трата не значилась в моем сегодняшнем бюджете.
В кафе было уютно, мы заказали какао,