Фаворит. Станислав Цыбульский
уже закончилось, бой переместился дальше. Меня шатало, но тело снова наливалось силой, и скоро я уже бежал.
На улицах царил полнейший бардак. Огонь перекидывался с домов на пристройки, люди жались к заборам, не рискуя заниматься пожаром, мимо то и дело пробегали разбойники, завязывались короткие но жаркие сражения. Я двигался от схватки к схватке, рубился, а вскоре неожиданно оказался во главе отряда в десяток человек. Теперь разбойники пытались уйти с дороги, едва мы появлялись, многие волокли мешки с награбленным, а на одной из улиц настигли бородачей, ведущих на длинной веревке воющих девок и баб, этих рубили и топтали с утроенной злобой.
Наконец с облегчением обнаружилось, что биться не с кем. По улицам спешили деревенские, тащившие от колодцев ведра с водой, торопливо заливали еще не сгоревшее. Я с бойцами оказался за околицей, остановился, глядя вслед убегающим разбойникам. Не знаю, сколько их было в начале, но теперь через поле в сторону недалекого леса спешили человек пятнадцать, все в посеченной броне, многие без оружия.
За спиной зашумело, донесся топот, крики. Уцелевший пролет забора недалеко от нас дрогнул от мощного удара, рухнул, через него перекатился сильно потрепанный бородач с залитым кровью лицом и в разрубленном доспехе. Следом на улицу вывалились мужики с топорами и кольями, среди них как гора возвышался один из братьев-подмастерьев в изодранной рубахе и обломком меча в руке. Отбросив бесполезную теперь железку, он поднял разбойника и снова швырнул, тот закувыркался в пыли. Мужики надвинулись, грозно покрикивая, сомкнулись над врагом, колья и топоры размеренно поднимались и опускались. Подмастерье уже не смотрел на них. Подойдя, он оглядел меня, собравшийся под моей рукой отряд, одобрительно хмыкнул.
– Молодец. А чего за теми не погнались? – он указал вслед убегающим разбойникам. – Как раз на опушке бы настигли.
– И они бы нас там всех и положили, умник!
Он взглянул на меня с одобрением, ответил:
– А ты совсем не прост, Петр. Зови меня Айваном.
Он протянул руку, ладонь была широкой, но не намного шире моей. Он удивленно вздернул брови, когда я сказал:
– Не Петр, Петер. Это немного другое.
– А какая разница?
Действительно. Я отмахнулся, к нам как раз вышли еще люди, сильно потрепанные но радостно галдящие. Увидев, что драться больше не с кем, мужики разворачивались и торопились на помощь сражающимся с огнем. Пришедшие со мной о чем-то переговаривались, пихая друг друга локтями, наконец один, самый старший, вышел вперед и, переводя взгляд с меня на Айвана, сказал:
– Ну, раз здесь того, то мы тогда пойдем, надо остальным помочь.
Мы кивнули одновременно, и мой отряд, снова ставший деревенскими работягами, побежал к деревне. С другой стороны к нам спешили люди в кольчугах, с ног до головы залитые алым. Впереди шел Арата, по правую руку от него шагал кузнец и что-то объяснял, жарко жестикулируя. Поравнявшись с нами, они остановились,