Фаворит. Станислав Цыбульский

      Деревянная лопата елозила по влажному полу, собирая солому и конские каштаны. В конюшне на дюжину стойл пахло ужасно, но мне, хоть и с огромным трудом, удалось обвыкнуться. Я грузил запревшую посыпку на телегу и вез за сарай, сваливая там в огромную кучу, потом тащил свежую. В этот час конюшня была пуста. Всех животных разобрали на работы, и у меня появилось свободное время, чтобы придаться самобичеванию. Забравшись по лестнице на верхний ярус, я развалился в сене, закинув руки за голову.

      Я снова и снова анализировал случившееся неделю назад на пороге дома старосты, стараясь понять, что же со мной случилось. Чего это вдруг я едва не бросился на вооруженного человека? Да и не только этим хорош, посланник небес, три раза ха-ха. Хорошо, не успел наобещать чудес, хоть и без этого угодил в блаженные со скоростью звука.

      Беата не появлялась с тех пор, как привела меня в конюшни. Когда уходила, посмотрела со смесью жалости и безразличия, а я стол столбом, пытаясь осознать такие стремительные перемены, и даже не попытался… Да ничего не попытался, а потом уже стало поздно.

      Зато за следующую неделю смог выяснить кое-что о местном общественном устройстве. Тот же староста оказался далеко не главным, а всего лишь одним из винтиков, поставленным над этой деревней собирать налоги и следить за порядком. Сразу над ним стояли судья и священник, а все земли вокруг принадлежали барону. Хозяин, по словам крестьян, был человеком страшным и скорым на расправу, и появления его здесь ждали с ужасом. Благо, появлялся он два-три раза в год, не оставаясь даже на ночь.

      Под управлением старосты два десятка дворов, около полутора сотен человек. Из них в холопах состояли только пять семей, предки которых чем-то не угодили деду, а то и прадеду барона. Остальные же были более-менее вольными. К каким относить меня, тут еще не определились, но кормили, а уже через пару дней перестали настороженно коситься.

      Единственное, я так и не понял, чем тут занимается и куда делся после моего позорного выступления Арата. Но мне так было даже лучше после того, как едва сам себе не затянул петлю на шее. Что тогда на меня нашло? Тело действовало само, словно напуганное боем с медведем и теперь страхующее себя, заранее накачивая мышцы адреналином и отключая голову. И хорошо, что рядом оказалась Беата, очень хорошо.

      Я вытащил соломинку и принялся грызть, глядя в потолок и раздумывая, как быть дальше. Нужно двигаться выше, поговорить с кем-то из местной знати, духовенства. Очень не хочется провести остаток жизни, занимаясь грязной работой. Но что я смогу предложить? Знания человека из космоса тут не помогут, приемы борьбы, рассчитанные на низкую гравитацию и узкие коридоры кораблей тоже. Та схватка