Материнские хроники. Елена Герасевич
я сопротивлялась любым попыткам затащить меня в храм. А мама предпринимала не менее яростные попытки для моего просветления.
Не знаю, чем бы закончилась эта битва, если бы не череда удивительных событий, которая в конце концов все-таки привела меня в Церковь. Начиная от знакомства с удивительным врачом-гинекологом – после моей мамы это была первая христианка, которую я встретила на своем пути. Она вела всю мою беременность, а потом стала крестной второй дочки. Но было еще одно событие, сыгравшее решающую роль в моей судьбе.
Было это уже почти перед родами. Шли последние недели Великого Поста, и в город привезли чудотворную икону Божией Матери «Чимеевская».
О чудотворных иконах я тогда имела весьма смутное представление. Мне это казалось каким-то диким язычеством. Мама несчетное количество раз уговаривала к ней съездить, но я все время находила убедительные причины, чтобы этого не делать. И вот приехала я на очередной прием к своему Врачу. Она не стала меня уговаривать. Она просто сказала: «Тебе НАДО». Я для вежливости покивала головой и, чтобы отвязаться, сказала, что сегодня обязательно попробую туда добраться.
И вот еду я обратно домой. Троллейбус полупустой и дорога идет как раз мимо храма, где эта икона находится. Подъезжаем к остановке, и я про себя загадываю: «Вот если сейчас в переднюю дверь зайдет женщина, то (так и быть) выйду». Троллейбус останавливается и в переднюю дверь входит женщина.
Я опять: «Ну вот если в среднюю войдет старушка, то уж тогда точно выйду». Через секунду входит старушка. Я тут же: «Ну вот если сейчас следом за нею войдет мужчина с ребенком, то я точно выйду». Входит мужчина с ребенком! А троллейбус все стоит! А я все сижу!
Потом снова говорю сама себе: «Ну вот если я досчитаю до двадцати, а троллейбус не тронется, то тогда уж ТОЧНО выйду!» Считаю очень медленно, а троллейбус все стоит! И тут случается что-то совершенно невообразимое. Я до сих не понимаю, как это произошло, но меня буквально вынесло из салона. В ту же секунду, когда мои ноги оказались на земле, двери троллейбуса закрылись, и он отъехал от остановки.
Делать нечего, пошла в храм. Захожу, а там темно, неуютно, всюду следы разрухи. Поднимаюсь наверх, оглядываюсь. Народу мало: одни на коленях, другие что-то читают, третьи просто так стоят, некоторые плачут.
«Вот больные», – подумала я, и твердым шагом направилась прямиком к иконе. Её я увидела сразу, и она мне не понравилась. Тем не менее я встала перед ней и четко сформулировала просимое: «Значит так. Первое. Пусть…» – и далее еще три пункта. Мне кажется, я даже пальцы загибала.
Через несколько дней я поехала рожать. И тут снова закрутилась череда странных событий. Перво-наперво меня увезли совсем не в тот роддом, в который были должны. И все это лишь из-за того, что у меня после одного плохого мазка был только один хороший, а не два. В приемном покое меня чуть с ног не свалил вопрос санитарки: «Ребенка-то забирать будете?» Наверно у меня были ооочень круглые глаза. Я аж заикаться начала.
Прямо