.
вы узнали?
– О чём? – Кирилла это всё ужасно утомляло.
– О моей фирме! Что она встала… – он ошарашено оглянулся на остальных. – Я ему не говорил! Он настоящий!
Под новые крики восторженной, но уже не настолько уверенной толпы Кирилл покачал головой.
– Если хочешь понять, что происходит, попробуй – просто ради разнообразия – сгонять на свою же стройку. Вот как раз Павел стоит, пообщайтесь. Может, придёте к чему-нибудь… И где мы вообще? Это конференц-зал? Господи, я уже думал, вы меня в каких-то древних катакомбах держите…
Усталость давила на виски. Люди медленно, робко опускали руки.
А Кирилл вдруг всё решил.
– Анечка, у меня встреча на четыре, да? С музыкантами?
– А?.. Д-да, на четыре, правильно…
– Отмени её, пожалуйста. И все остальные тоже.
Толпа зашепталась, а Кирилл, ещё даже не озвучив мысль до конца, почувствовал оглушительный триумф.
– Я увольняюсь, – сказал он, растягивая губы в улыбке. – Я увольняюсь, так что, Георгий Маркович, возвращайтесь с пенсии. Или, не знаю, пусть директором временно будет Петя. Или Катя – ценный кадр! Ребят, честно, всего вам хорошего. Снимайте мантии.
Кирилл сбросил ноги со стола – он спал на столе, надо же – и прошагал к двери. Она открылась. Её даже не пытались запереть.
– И что… что вы теперь будете делать?
Анечкин негромкий, смущённый голос. И восемьдесят с лишним обращённых к нему пар глаз.
– Открою ларёк с мороженным, – сказал Кирилл и вышел за дверь.
Вниз по эскалатору, через вращающуюся стеклянную дверь. На свежий воздух. В Геленджик какой-нибудь. Или в Сочи. На свободу.
Спрос рождает предложение, да? Хоть на мороженное, хоть на слепую, безосновательную веру. Ну и ладно. Он просто откроет ларёк.
И пусть ему говорят, что таких уже целое море – мало ли, вдруг он и правда избранный.
Пусть оно перед ним расступится.
Водяные
Они пришли вместе с дождём.
Галина Матвеевна открыла дверь, а с них обоих так отчаянно текла вода, что лужа в коридоре начинала претендовать на звание водохранилища. И она, конечно, сначала обратила внимание на неё, на эту лужу, а уж потом на промокших потенциальных съёмщиков. Лужа, в конце концов, могла нанести реальный вред: впитаться в пол так, что он вздуется, а потом бери и давай всяким чижам за это скидку. Галина Матвеевна захлопотала, побежала за тряпкой, а потом мелкими, суетливыми движениями начала промокать воду, даже не замечая в ней чужих сандалий.
А эти двое всё стояли и стояли. Ждали, пока она закончит. И молчали.
Галина Матвеевна вспомнила про их существование только когда лужа оказалась стёрта с канвы вселенной. Они так и не сдвинулись с места – ждали приглашения. Галина Матвеевна почувствовала себя неловко и тут же на них за это рассердилась.
– Ну, чего встали? – она выразительно указала вглубь квартиры. – Только ноги вытирайте, ноги…
Они прошли вслед за ней. Они – это девушка