Утерянные свитки клио. Анастасия Юдина
по обряду. Тебя же я знаю всего одну неделю. И знаю я, что завтра тебя ждет великая честь: взойти по небесной лестнице на вершину пирамиды, где встретят тебя наши боги. Но почему-то сердце мое болит, а душа не хочет отпускать тебя.
– Скажу тебе правду, Коаксок: мое сердце тоже не хочет расставаться с тобой. Но я буду ждать тебя на вершине небесной пирамиды. И однажды ты присоединишься ко мне.
– Боги не позволят дочери ягуара пребывать на одном солнечном луче с пленником. Как бы ни был ты мил мне, ты – враг нашего племени, захваченный в бою.
Илхикамина осторожно подходит к окну, выглядывает наружу. Потом приподнимает циновку. Стражник, темной тенью маячащий возле уличной жаровни, настораживается, но, увидев, что пленник не пытается бежать, снова усаживается на корточки.
Юноша возвращается в дом и усаживается на ложе.
– Коаксок, сядь рядом. Я хочу поведать тебе то, чего не знает никто в храме великого бога Тошкатля. Долгие тринадцать дней, оставаясь здесь целыми днями в одиночестве, думал я: сказать или нет Верховному Жрецу правду. Но решил смолчать, потому что Говорящий с Богом мог подумать, что это – не мои слова, но моей трусости. Сейчас же вновь овладели мной сомнения. Не боюсь я того, что случится завтра. Напротив, горжусь, что вознесусь на Небо и смогу передать мольбу соплеменников нашим богам. Но и опасаюсь в сердце своем: вдруг великий Тошкатль прогневается еще сильнее, получив неподобающий дар!
– Соплеменникам?! – прекрасная дочь ягуара в гневе вскакивает, мгновенно забыв о нежных чувствах, что влекли ее к пленнику. – Как можешь ты, сапотек, именовать гордых ацтеков своими соплеменниками!
– Как ты могла не узнать своего брата, Коаксок? – возмущается Илхикамина. – Как могла подумать, что я – ничтожный сапотек, попавший в плен только потому, что не смог с честью пасть в бою. Я – не воин, а сын писца из маленькой деревушки. Но в жилах моих течет кровь нашего великого предка Ягуара, и в той битве я показал себя достойным бойцом.
– Как же ты оказался здесь?
– Отважные воины предводителя Куохтлиотла сразили всех сапотеков и везли домой богатую добычу. Но у них не было ни одного пленного воина, нужного для принесения в жертву богу засухи. И тогда военачальник приказал воинам напасть на приграничную деревню: за долгие годы соперничества с сапотеками наше поселение много раз переходило из рук в руки. Да, там живут мирные землепашцы: все они были в поле, собирая бедный урожай и моля Великую Мать сжалиться… Ягуары налетели, подобно смерчу. Мы ничего не успели объяснить им… И сейчас меня мучает только одно: что, если могучий Тошкатль разгневается на своих жрецов и всех обитателей Среднего Мира за то, что в жертву ему принесли не вражеского воина, а мирного крестьянина и грамотея. Такое ничтожество, как я, – не жертва, но оскорбление для великого и сурового бога.
– Значит, и остальные пленники – простые землепашцы и сыновья ягуара?
– Да.
– Я уверена,