Тайна философии Гегеля. Язык и стиль мышления в «Феноменологии духа». Краткий комментарий. Юрий Попов
в то время как «голый результат есть труп, оставивший позади себя тенденцию».
Для выражения такого отрицания, получившего название диалектического, чаще всего используется немецкое слово «aufheben», которое у нас принято переводить словом «снимать». Термин «снятие» получил специфическое философское употребление сначала у Фихте в том месте его наукоучения, где говорится о раздвоении единого и образовании противоположностей, которые, следовательно, порождают противоречивую характеристику раздвоившегося предмета. Мышление, придя к подобному результату, вынуждено искать способ избавиться от противоречия. В таком случае ему не остается ничего другого, как («количественно») ограничить противоположности. Мы, к примеру, вполне можем сказать о ком-то, что он щедр и в то же время он скуп, если оговорим при этом, что щедр до таких-то и таких-то пределов, но дальше в его поведении начинается скупость; равным образом выражение «вода в сосуд втекает и вода вытекает» не поставит в тупик, если указать, насколько имеет место то и другое.
У самого Фихте Я, дедуцируя категории, сначала обнаруживает в себе, например, взаимодействие, а потом оказывается, что оно распадается на противоположности, выделяя из себя причину и следствие; после этого, естественно, возникает вопрос: чем же все-таки является Я по отношению к не-Я, причиной или следствием? Поскольку нет возможности отказаться разом и от того, и от другого, то остается только сказать: Я есть отчасти причина и Я есть отчасти следствие. Вот это-то взаимное ограничение противоположными сторонами друг друга и обозначается тем самым немецким словом «aufheben», которое имеет целый букет разнородных значений и потому не может быть передано каким-то одним словом нашего языка. Примечательно здесь, заметим попутно, то, что в виде логического процесса выведения изображается рождение самих логических понятий. Возможно, в этом сказалось высказанная Кантом догадка о конструировании как особой умственной процедуре, родственной логическому следованию; во всяком случае разработка этой идеи предпринималась в то время в том числе и в ранних работах Шеллинга и Гегеля, хотя в дальнейшем начинание выдохлось.
Если бы было позволительно делать буквальный перевод этого слова путем разбиения его на приставку и корень глагола, то у нас получилось бы что-то вроде воздвижения. Такой оттенок смысла сохраняется в содержании этого слова в качестве первоначального фона, но вообще он означает в первую очередь такое позитивное преобразование, которое включает в себя достаточно радикальную перестройку, ликвидацию (отмену, устранение) того, что устарело. «Снятие, – объясняется в главе „Сознание“, – проявляет свое подлинное двойное значение, которое мы видели в негативном: оно есть процесс негации и в то же время сохранение». Возможно для наиболее адекватной передачи всей смысловой гаммы данного немецкого глагола вместо принятого теперь у нас слова «снимать» было бы лучше использовать, скажем, «поглощать»,