Русский иностранец Владимир Даль. Евгений Никитин
каникулы поехал в Петербург и задержался там из-за болезни. 22 января он написал брату Петру из столицы:
«Думаем, что и в вашу глушь дошел слух о треволнении 14 декабря прошлого 1825 года. Татаринов расскажет вам многое… мы же, со своей стороны, ограничимся двумя пунктами. 1. Степан Семёнов привезен сюда яко арестант и содержится в крепости за связи с Трубецким и пр. <…> 2. Да и Очкины оба, наши приятели, чуть было не пострадали задами. Их хватали за знакомство с одним из участников в деле 14 декабря, заставили переночевать у квартального, возили по всем полицейским инстанциям, наконец допросили во дворце – и отпустили: ибо в их бумагах и словах, кроме вздора, ничего не нашли <…> Я оставался здесь, так сказать, за болезнию (горло болело), но теперь всё исправляется, и скоро, встрепенувшись, помчусь в Дерпт».
В. И. Даль
Действительно, братья Очкины, Амплий и Пётр, арестованы были по ошибке. Степан Семёнов – член Союза благоденствия, как и Сергей Трубецкой, в отличие от него, осужденный по первому разряду на вечную каторгу (заменена потом 20 годами), отделался очень легко: был отправлен на службу в Сибирь.
Что послужило предлогом к возмущению? 19 ноября 1825 года в Таганроге безвременно, в возрасте всего лишь 47 лет, скончался Александр I. На престол должен был взойти следующий по старшинству сын Павла I – Константин. Но он, человек слабовольный, не желающий брать на себя никакой ответственности, от престола отказался. В таких условиях императором стал Николай Павлович. Бунтовщики (их сегодня называют декабристами) решили воспользоваться сумятицей междуцарствия и вывели солдат на Сенатскую площадь, чтобы не позволить сенаторам дать присягу новому императору – Николаю I.
В это время находившийся в ссылке А. С. Пушкин, узнав о смерти Александра I, решил ехать в столицу. Поэт от имени своей соседки, владелицы Тригорского Прасковьи Александровны Осиповой, написал билет-подорожную:
Билет
Сей дан села Тригорского людям: Алексею Хохлову росту 2 арш<ин> 4 вер<шка>, волосы темнорусыя, глаза голубыя, бороду бреет, лет 29, да Архипу Курочкину росту 2 ар<шина> 3 ½ в<ершка>, волосы светлорусыя, брови густыя, глазом крив, ряб, лет 45, в удостоверение, что они точно посланы от меня в С. Петербург по собственным моим надобностям и потому прошу Господ командующих на заставах чинить им свободный пропуск. Сего 1825 года, Ноября 29 дня, село Тригорское в Опочевском уезде.
В документе только подпись: «Статская советница Прасковья Осипова» – рукой П. А. Осиповой. Остальной текст – рукой А. С. Пушкина.
Под именем Алексея Хохлова во время поездки в Петербург должен был скрываться ссыльный А. С. Пушкин, не имевший права покидать Михайловское. Поездка окончилась неудачей. О том, что случилось в пути, позднее (со слов А. С. Пушкина) рассказал В. И. Даль:
«Пушкин жил в 1825 году в псковской деревне, и ему запрещено было из нее выезжать. Вдруг доходят до него темные и несвязные слухи о кончине императора, потом об отречении от престола цесаревича; подобные