Русский иностранец Владимир Даль. Евгений Никитин
была личность замечательная и высокоталантливая. Уже одна наружность была выдающаяся. Высокий ростом, дородный, но не обрюзглый от толстоты, широкоплечий, с крупными чертами лица, умными голубыми глазами, смотревшими из-под густых, несколько нависших бровей, с густыми, уже седыми несколько, щетинистыми волосами, с длинными, красивыми пальцами на руках. Мойер мог служить типом видного мужчины. В молодости он, вероятно, был очень красивым блондином. Речь его была всегда ясна, отчетлива, выразительна. Лекции отличались простотой, ясностью и пластичной наглядностью изложения. <…>
По-видимому, появление на сцену нескольких молодых людей, ревностно занимавшихся хирургией и анатомией, к числу которых принадлежали, кроме меня, Иноземцев, Даль, Липгардт, несколько оживили научный интерес Мойера. Он, к удивлению знавших его прежде, дошел в своем интересе до того, что занимался вместе с нами по целым часам препарированием над трупами в анатомическом театре».
Хлебосольный дом Мойеров был культурным центром Дерпта. Н. И. Пирогов записал:
«Добрейшая Екатерина Афанасьевна пригласила меня обедать постоянно с ними, и я с тех пор был в течение почти пяти лет домашним человеком в доме Мойера. Тут я познакомился и с Василием Андреевичем Жуковским. Поэт был незаконный сын (от пленной турчанки) ее отца Бунина, воспитывался у нее в доме, влюбился в свою старшую племянницу, которая вышла потом замуж за Мойера (Екатерина Афанасьевна не дала согласия на брак влюбленных, считая это грехом).
Я живо помню, как однажды Жуковский привез манускрипт Пушкина “Борис Годунов” и читал его Екатерине Афанасьевне; помню также хорошо, что у меня пробежала дрожь по спине при словах Годунова: “И мальчики кровавые в глазах”».
В. А. Жуковский. Портрет работы Воейковой
Еще до приезда Н. И. Пирогова в Дерпт, 14 апреля 1828 года, Россия объявила войну Турции и одновременно направила ей требования, выполнив которые, Османская империя могла бы избежать боевых действий. Однако только после почти полутора лет кровавых сражений турки пошли на заключение мира практически на тех же условиях, которые им предложила Россия перед началом войны.
На войне нужны врачи. Поэтому В. И. Даль вынужден был закончить обучение досрочно. Он написал в автобиографии:
«Года через полтора (после начала обучения. – Е. Н.) один казеннокоштный студент не в порядке оставил честь и место; меня пригласили занять его, и я… вступил в число казенных… по 200 р. сер<ебром> в год. Кроме того, я давал уроки русского языка, по 1 рублю ассигн<ациями> за час. Мне оставалось пробыть до конца 1830 года, но начальство потребовало всех годных в войну 1829 года; нас отобрали троих, и мне дозволили тут же держать экзамен на доктора».
Экзамен на докторское достоинство с получением звания «лекаря 1-го отделения» В. И. Даль выдержал 15 марта 1829 года. А через три дня, 18-го числа, он публично защитил «Диссертацию на соискание ученой степени, излагающую два наблюдения: 1) успешную трепанацию черепа, 2) скрытое изъязвление почек» и получил диплом доктора медицины.
Н.