Потапыч. Павел Беляев
малость.
– На фига так пугать? – напустился на неё Мишка, вытаскивая из-под себя смятые карты.
– А я что, одна должна пугаться?
Соня плюхнулась на кровать рядом с Михой и уселась полулёжа, прислонившись к стене. Потом она поёрзала, устраиваясь поудобнее, потуже натянула белую майку с Куроми и заправила её в короткие спортивные шорты.
– Что? – фыркнула она, заметив, что мы пялимся.
– Тебе не холодно в шортах? – сказал я, чтобы хоть что‐то сказать.
На самом деле в палате было довольно жарко, и, например, Глюкер сам только недавно надел свои треники.
– Па-адажди, – встрял Хали-Гали. Он, как обычно, зрел в корень. – Ш-што з-значит, ш-ш… – он на миг замолчал, собираясь с силами, а потом взял дыхание и продолжил: – Што не т-ы одна д-олжна п-пугаться?
– А то и значит, что эту стерву положили к нам в палату. Как я и говорила.
– Жуткую девку? – оживился Глюкер.
– Её самую…
Мы побросали карты и один за другим вылетели в коридор. Уже у самой двери под номером «четыре» замерли и переглянулись. Что, если только войдём, она сразу нападёт на кого‐то из нас? Или, пока Соня ходила к нам, девица приготовила какую‐нибудь ловушку?
– Да не бойтесь вы, она, скорее всего, ещё спит, – и Соня вошла первая.
Мы потянулись следом.
Зрелище, конечно, было очень странным. Девочка лежала прямо на покрывале, свернувшись клубком, и вроде спала. Её успели хорошенько отмыть и нарядить в какую‐то старую застиранную пижаму, белую в красный горошек. Из подмышки торчала грязная лапа плюшевого медведя.
А в другом углу, на дальней от двери кровати сидели, забравшись на неё с ногами, однопалатницы Сони – Кира и Софа. Обе бледные от страха и с дикими глазами. Перед собой они выставили алюминиевые чайные ложки держалом вперёд, как ножи. Кира снимала новенькую на видео – фиг её знает, для чего.
Я чуть не заржал, но побоялся разбудить новенькую и просто издал какой‐то донельзя странный и практически неприличный звук.
– Это она? Как‐то не выглядит той бешеной стервой, про которую вы рассказывали, – разочарованно сказал Глюкер.
Он успел подойти к кровати девочки и навис над ней, разглядывая, как какое‐то занятное, но не слишком страшное насекомое. Через мгновение к нему подошёл Миха.
– Димон, – позвал он меня, стоило только наклониться поближе, – да её и правда знатно покромсали.
Я приблизился на пару шагов, но подходить к девчонке так близко, как эти двое, не стал. Собственно, даже от двери при желании можно было разглядеть, как из-под пижамы выглядывают бинты. Повязки наложили на руки, ноги и даже на шею девочки с медведем. К её лицу было прилеплено несколько лейкопластырей.
Очевидно, новая соседка Сони и в самом деле попала в крупную передрягу. И возможно, ей действительно пришлось защищаться, а то и убить кого‐то.
Хотя нет, вряд ли. Тогда бы её положили куда‐нибудь в госпиталь при детской колонии, а не в обычную больницу. Это было невозможно.
Или всё‐таки возможно?
Девчонка