Повелитель дольменов. Алексей Чеслов
остался со мной. Представляю, сколько таких как я у тебя было в жизни: воз и маленькая тележка.
В это время у его ног прошмыгнула тень огромной крысы. Родион нервно оглянулся. Ему послышалось, как она противно цокает длинными когтями по кафелю, издавая тошнотворный запах мокрой шерсти. Но он тут же отбросил остатки ночного кошмара.
Оля помогла Родиону подняться с пола, и они осторожно проследовали в гостиную. Она налила ему горячего зелёного чая и достала из холодильника унылый бутерброд с заветренным сыром. Смураго молча засунул его в рот и стал пережёвывать.
– Извините, у нас перепелов с анжуйским вином не подают, – продолжила иронизировать Оля.
Смураго переехал к ней на время ремонта в своей дорогой квартире, хотя изначально планировал забрать её к себе в центр Москвы. Его элитное жильё на Котельнической набережной нещадно затопила пожилая соседка сверху. Пришлось переехать к возлюбленной на обшарпанную окраину.
– Сегодня я опять пойду к психологу, – произнёс Родион, прожевав сухой сыр и чёрствый хлеб. – Попробую с ним проработать этот дурацкий сон. У меня от него одно желание: побольше выпить. То, что ты не держишь дома спиртного, меня, безусловно, печалит. Я бы сейчас с удовольствием замахнулся. Мне это, котенок, очень помогает расслабиться. Тебе не понять. Если тебе не сложно, просто купи бутылку и поставь в холодильник, типа на всякий случай.
– Да ты у меня поросеночек, – Оля укоризненно посмотрела ему в глаза. – Неужели мы с твоей будущей дочерью ошиблись в выборе папочки и приютили алкаша?
Родион состроил подобие улыбки и, почесав небритый подбородок, ответил:
– Оля, прошу тебя, не нагнетай. Такой кошмар иногда сопряжён и с приступом, а это ужасный спазм мышц, и снять его можно только спиртным. Я же не виноват, что это реально помогает.
– С работой что-то определилось? – спросила Оля, решив сменить тему.
Родион не стал отвечать на болезненный вопрос. Недавнее увольнение и тяжёлая беседа с бывшим руководителем дались ему нелегко.
– Ты правда рад, что у нас будет ребёнок, наша маленькая девочка? – неожиданно спросила Оля.
Смураго посмотрел на неё, и ему стало себя жалко. Докатился до сорока лет, а ничего так и не нажил. Возможно, судьба даёт ему шанс запрыгнуть в последний вагон. В тот самый из детской песни, на котором сидят плюшевый ушастый друг и играющий на гармошке крокодил. Тот, что увозит брошенных повзрослевших неудачников в светлое и доброе будущее.
– Я рад, Оленька, – устало прошептал он.
Оля посмотрела в его глаза.
– Ты говоришь мне правду? – нерешительно спросила она.
– Люблю, – сухо отчеканил Родион и приподнял уголки губ, пытаясь улыбнуться. Перед глазами почему-то возник покойный отец-профессор. Он держал в правой руке целлофановый пакет и тряс им перед лицом Родиона. Напротив, на стуле, сидела мама. Она грустно смотрела в пол, не поднимая глаз.
– Зачем ты притащил в школу эту гадость? – кричал отец. В