Повелитель дольменов. Алексей Чеслов
Анатольевич. Специалист общей психологии».
Перед первым визитом он тщательно изучил отзывы о данном специалисте, которых в Интернете нашлось немного, но Родион прочитал их все. По возрасту они оказались почти ровесниками: психолог был старше на два года.
Максимов окончил престижный московский вуз и долгое время работал в сфере дошкольного и школьного образования, специализируясь на подростках. Однако, как он сам говорил в одном из интервью, желание стать разносторонним специалистом и начать реальную помощь людям всех возрастов подтолкнуло его к собственной практике.
На просторах социальных сетей коллеги горячо хвалили его, не стесняясь в выражениях. На фотографиях в Интернете он был либо один, либо с дочерью, причем фотографии с девочкой – десяти-пятнадцатилетней давности. Точно такие же стояли на его рабочем столе, и Родион не мог этого не заметить. В кабинете отсутствовали изображения супруги, родителей, каких-либо других родственников, сослуживцев или друзей. На некоторых площадках обсуждался его опыт работы с полицией, хотя на других сайтах эти заявления опровергались.
Максимов выглядел ухоженным и приятным мужчиной: высокий, густая аккуратная борода и усы, темные волосы со следами ранней седины, аромат дорогого парфюма. Две незначительные залысины на высоком лбу придавали ему вид умудренного и начитанного человека. Прямой крупный нос, волевой подбородок и честные темно-карие, почти черные глаза завершали образ серьезного специалиста.
В кабинете пахло корицей, элитным кофе и дорогой древесиной. Напротив окна висела репродукция Густава Климта, создавая атмосферу для доверительной беседы, как и в первое посещение. Тогда они просто говорили ни о чем: Максимов расспрашивал о семье, о бывшей жене и любовнице, о родителях и других родственниках. Родиону тогда показалось, что он пришел не к психологу на прием, а устраиваться на работу и проходит очередное собеседование.
Смураго снял туфли и лег на предложенную кушетку. Они сразу начали обращаться друг к другу на «ты», чтобы наладить доверительное общение.
– Меня интересуют твои воспоминания, – начал Максимов. – Но не реальные события, а образы и эмоции, которые ты почерпнул из детства, связанные с ними.
– Эмоции? – Смураго лениво потянулся на кушетке и посмотрел на психолога.
– Ну, например, расскажи, что тебя впервые поразило в жизни.
Родион отвернулся и, закрыв глаза, произнес:
– Как-то в детстве мы увлеклись так называемым собачьим кайфом. Это когда тебя ставят к стене и надавливают на область сердца ладонями. Предварительно ты делаешь несколько быстрых вдохов и выдохов. Затем теряешь сознание, скатываясь вдоль стены. Ощущение жуткое: даже сейчас помню эти всполохи перед глазами и щелчки по щекам. Зачем нам это было нужно? Сейчас и не отвечу. Но рассказать я хотел не об этом. Устав падать в обмороки, мы решили погрузиться в мистику.
– В мистику? С чем это было конкретно связано? – Максимов внимательно слушал Родиона и что-то фиксировал в рабочем блокноте.
Смураго