Октябрический режим. Том 1. Яна Анатольевна Седова
с сотрудником «Times»: «Дума и парламент вовсе не одно и то же; я, нисколько не задумываясь, скажу даже, что Дума – это попросту революционная организация, вроде совета рабочих депутатов или союза союзов».
В конечном счете, благодаря взгляду председателя Совета министров получался замкнутый круг: Горемыкин дожидался приказа Государя, а тот ждал, «когда, наконец, выскажется Иван Логгинович, на что нужно решиться».
Попытки привлечь в правительство общественных деятелей
В своей декларации правительство не дало прямого ответа о том, будет ли создано ответственное министерство, т. е. кабинет министров из рядов наиболее многочисленной думской фракции (в данном случае кадетов). Лишь было указано, что этот и подобные ему вопросы находятся вне компетенции народного представительства, поскольку «касаются коренного изменения основных государственных законов, не подлежащих по силе оных пересмотру по почину Г. Думы».
Трепов и Милюков
В те первые недели после открытия Г. Думы мысль о создании ответственного министерства получила неожиданную поддержку со стороны дворцового коменданта ген. Д. Ф. Трепова.
Современники, включая его родного брата А.Ф., были изумлены радикальными действиями ярого монархиста. Предполагали, что генерал находится под гипнозом кадетов. Вот яркое образное объяснение гр. А. А. Бобринского:
«Совершенно не знающий Россию, действующий в сфере постоянной борьбы за существование Государя с анархистами и бомбами, людьми сильными, Трепов все видит сквозь преувеличенные очки, а его бывшие товарищи-конногвардейцы люди ограниченные, не сильные и страшно перепуганные; таким образом какие-нибудь Стаховичи, Родичевы, Гейдены кажутся Трепову сквозь боязливую конногвардейскую призму – величинами, силами, хищными зверями. Они, эти болтуны, для Трепова – земская сила России, вся Россия. Это соль земли, за которой двинется масса. Надо за этой солью ухаживать, бояться ее, снискивать ее благоволение. Туда же и Муромцев. Хитрая штука Стахович отлично это раскусил. … Стаховичу, Родичеву, Винаверу, Урусову хочется быть министрами. Они и начинят Стаховича, а этот Гудовича, а тот Трепова, что кадетское министерство это единственная панацея».
Однако сам ген. Трепов в беседе с министром иностранных дел А. П. Извольским объяснял свой план так. Предлагая кадетам войти в правительство, генерал вовсе не ждал от них настоящей работы. Он рассчитывал, что кадеты-министры неминуемо пришли бы к столкновению с Государем, а в ответ можно было бы с полным правом распустить Думу, прогнать кадетское правительство и установить военную диктатуру с самим Треповым во главе.
Задуманная Треповым провокация, может быть, и удалась бы, но путь диктатуры Государю был, вероятно, не по душе, поскольку выбор между диктатурой и созданием Думы был сделан раз и навсегда в пользу Думы еще при издании Манифеста 17 октября. «Акт 17 октября дан мною вполне сознательно, и я твердо решил довести его до конца», – говорил Государь.
Как