Красной планеты Надежда. Инна Демина
головы пигмент и изменить цвет волос, став, например, брюнеткой? Может, еще не поздно? Хотя, судя по нездоровому блеску глаз главного следователя, уже поздно.
– Знаешь, Надья, для чего я рассказываю тебе все это? – заговорил он вновь, истолковав мое обескураженное молчание на свой лад. – Для чего раскрываю детали расследования главной преступнице?
Я покачала головой, мысленно уже составляя докладную на имя генерала Дубровцева о преследовании со стороны Ван Хауэра.
– Потому что решать надо сейчас, Надья, – Ван Хауэр всем телом подался ко мне, его рука под столом облапала мое бедро. – Ты попалась. Знаешь, практики совершения преступлений на Марсе пока что не было, соответственно, нет и практики наказаний за это. Но, будь уверена, и тебя, и Котта накажут так, чтобы остальным играть с законом тоже неповадно было. А я могу сделать так, что виноватым останется только твой подельник, а ты выйдешь, как говорят русские, сухой из воды. Не просто так, конечно же – ты станешь моей любовницей.
И, давая понять, каким именно будет формат предлагаемых им отношений, с силой сжал мою ногу, да так, что я невольно вскрикнула. Но и рефлекс сработал – я якобы случайно дернула локтем, и наполовину полная термокружка полетела точно в сторону Ван Хауэра и опрокинулась, намочив его брюки. Да-да, как раз на ширинку. Ходить теперь главному следователю с мокрым пятном на причинном месте! Вот, если б целилась, вряд ли смогла бы попасть точнее!
А я быстро встала из-за столика и прошествовала к выходу из столовой. Правда, как раз в середине ее обернулась и звенящим от ярости голосом отчеканила:
– Вам, господин Ван Хауэр, это преступление никогда не раскрыть! Потому что вы уперлись в одну версию, и просто отметаете все, что не подтверждает ее! И еще потому, что очень хотите обвинить меня и Вика Котта! Так вот, советую не впутывать личные комплексы и симпатии-антипатии в это дело! Иначе останетесь в дураках!
И, провожаемая взглядами следственной группы, а также личным составом биологической и биоинженерной лабораторий, пары медиков и еще нескольких жителей колонии, которые, конечно же, слышали каждое мое слово, прошествовала во внешнее полукольцо жилого модуля. Правда, на пороге обернулась и объявила:
– Образцы волокон с моей верхней одежды предоставлю только после санкции генерала Дубровцева, в его присутствии или в присутствии назначенных им людей! Еще я буду ходатайствовать о проведении экспертизы под их же надзором и о том, чтобы, в случае пропажи или порчи образца, процедура должна быть начата заново! Кроме того, я буду требовать просмотра записи с камер видеонаблюдения в коридоре жилого модуля за последние три месяца – на них будет понятно, что там за любовница, посещавшая каюту Полторахина, и где была в это время я! И доведу до сведения генерала, что главный следователь явился на работу с похмелья!
И просто ушла, внутренне кипя от негодования. Быстро набрала текст докладной записки на выпущенной активированным голопланшетом проекции клавиатуры и отправила ее Юрию Валентиновичу. Подумав, решила не менять