Измена. Нас больше нет. Валерия Даль
и понять, что к чему. Ты сломаешь за секунду, а строила двадцать лет общими усилиями. Ты женщина не скандальная, но высказать все надо. Чтобы такие слухи даже не поднимались больше. Как муж и отец, он должен пресекать подобное.
Конечно, она хочет верить в то, что сама говорит.
– Ну не мог Демид с тобой так обойтись. Такая любовь… дар божий, Марина. Кто угодно, но не мой сын. Он за свою семью любого в грязь положит. Да ты вспомни, как он за тебя по молодости! – Она издает смешок.
– Согласна с Аллой, – вмешивается тетя Яна. – Сейчас завистников – пруд пруди. Куда ни глянь, деньги у них в глазах да чужая жизнь. Охотниц этих, бесстыдниц, ой как много. Поэтому не надо им добровольно мужа отдавать. У вас вон дом какой! Бизнес у обоих… сами же выстроили все. Сына вырастили. Уже и он мужчиной стать успел. Через пару лет жениться надумает.
При мысли о Демьяне сердце и вовсе рвется на части. Он всегда брал отца в пример. С самого детства только и слышали: «Вырасту и буду как папа». А теперь я думаю: уж лучше не надо.
– Послушайте… – Я сглатываю неприятную горечь, беру ладони свекрови в свои и говорю как есть, нет смысла подогревать их иллюзии: – Это не слухи, не домыслы и… вообще ничего такого. Если бы я просто услышала или СМС прочла, то пришла бы поговорить с ним в первую очередь, а не вещи собирать. Но все гораздо хуже…
Они делают такой же короткий вдох, как и я, прежде чем сказать правду:
– Я сама все видела. И это не было игрой воображения.
От шока свекровь не знает, что сказать, а я пока не готова успокаивать еще и ее. Самой до спокойствия далеко, хоть и выгляжу со стороны собранной.
– Яна Мирославовна, если вас не затруднит, вы не могли бы и вещи Демьяна помочь собрать?
На этих словах свекровь отмирает и смотрит на меня почти испуганно.
– Господи… Марина… Но это же не может быть правдой! Демид отца проклинал и еще долго отказывался с ним общаться, а тут взять и сделать то же самое с вами?
– Я помню, как это было, но я говорю то, что есть.
Поднимаюсь и, обойдя кровать, снова принимаюсь складывать вещи и убирать их в чемодан.
– Марина, ну погоди… Нужно же как-то поговорить спокойно, обсудить все… Не выход – вот так уходить в ночь.
– Алла Николаевна, я увидела достаточно, да и услышала тоже. Поймите меня правильно, но так нельзя.
Уложив в первый чемодан почти всю партию, я иду за второй. В этот момент свекровь встает и вытаскивает телефон.
– Нет уж, он мне ответит сам. Я ему сейчас устрою!
Она прикладывает к уху мобильный, и я могу слышать только ее, а не то, что отвечает ей мой муж. На самом деле, это все так противно, что я бы предпочла какое-то время и вовсе не слышать Демида. Да и не видеть тоже.
– Сын! Что творится? Почему Марина уходит из дома, а ты где-то ходишь?.. Немедленно скажи, что ты сделал?.. – Все, что долетает до моего слуха – это крик. Крик моего мужа. – Бесстыдник!
Она сбрасывает вызов и, пылая от ярости, ставит руки по бокам, тяжело дыша.
Мы сталкиваемся взглядом и в ту же секунду отводим