Измена. Нас больше нет. Валерия Даль
что ты на такое решилась? Детский сад какой-то, честное слово.
– Это не просто ссора, Демьян. – Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в глаза сына. – Не просто ссора, понимаешь? Это конец брака, который, как ты выразился, шел на третий десяток… Но казалось, что твоему отцу на старости лет нужны молоденькие девушки.
Сын хмурится. Между его бровями образовывается складка. Кажется, он наконец понимает, что я имею в виду. Кивает.
– Девушки? Ты шутишь, мам? Ну, папа, конечно, не старик. Видный мужик, при деньгах. Да и ухаживает за собой как надо. Неудивительно, что бабы по нему тащатся. Но я не думаю, что они отцу нужны.
Крепко сжав ручки чемоданов, чтобы сын не вырвал их у меня из рук, выхожу из помещения, стены которого начинают давить. Шаги быстрые и решительные, но внутри все дрожит от ярости и обиды. Направляюсь к лестнице, стараясь не думать о том, что я сегодня увидела собственными глазами.
Эхо моих шагов разносится по пустому коридору и действует на оголенные нервы так, что хочется взяться за голову и закричать. Может, отпустит… Может, смогу выпустить злость и хоть на какое-то мгновение взглянуть на ситуацию трезво? Мысли превратились в кашу, сердце разорвалось в клочья. Душа вдребезги.
Как он мог? Господи, ну как?
Двадцать лет вместе, а он изменил мне? Мы строили планы, мечтали о будущем. Так хочется, чтобы это был всего лишь кошмарный сон, и я рано или поздно проснусь! Но нет, это реальность, и каждый мой шаг только подтверждает это.
Муж, который ухаживал за мной… Ещё пару дней назад обнимал, целовал и говорил, как сильно любит меня… сегодня показывал свое «достоинство» другой и позволял ей ласкать его. Смотрел на нее так, как давно не смотрел на меня. Унизил меня перед ней. Я буквально ощутила себя тряпкой.
Я же ему этого не прощу…
Касаюсь перил, чувствуя холодный металл, который ощущается, как заряд электричества. В голове стучит только одна мысль: предательство. Я не ожидала удара в спину. Муж, который обещал быть со мной всегда, до последнего вздоха, сейчас оказался в объятиях другой. В том долбаном кабинете, по ту сторону жизни, которую мы строили вместе.
Картина, где та девица стояла перед Демидом на коленях, пробегает перед глазами, и меня словно разрывает на части.
Неужели так просто было разрушить все, что мы создали? Неужели совесть не дрогнула? Я на мгновение останавливаюсь, чтобы прийти в себя, но слова «предательство» и «разочарование» снова накрывают меня ледяной волной. Чемоданы, которые я тащу за собой, становятся все тяжелее, но я продолжаю идти.
– Мам, да подожди ты! – останавливает сын уже в гостиной. – Да куда ты собралась, а? Может, расскажешь, что вообще произошло? Я как в танке, честное слово! Ба! – Он поворачивается к бабушке. – Ты-то хоть знаешь? Введите меня наконец в курс дела!
Свекровь кусает нижнюю губу, но не говорит ни слова. Вместе с ней и тетя Яна. Тоже расстроенная, она смотрит на меня. Я уверена: будь ее воля, она сейчас прижалась бы ко мне и не отпустила. Так сильно любит меня и чувствует мою боль.
– Демьян, родной, – сдавленно говорит свекровь,