Журнал «Юность» №12/2024. Литературно-художественный журнал

      Знаешь, мне тоже страшно

      Что я обращусь в эту женщину напротив

      Что я мужчиной земляным стану

      Или не стану

      Никем

      Но мужчина тот

      Женщина эта

      Улыбаются

      А я не то что бы

      Женщина эта – бабушка, похожа на мою

      Ты любил бы меня, если бы я была бабушкой? Ты бы любил меня, как червя или штрих?

      А ну да

      Что же я спрашиваю

      Мне и бабушкой, и червем становиться

      необязательно

      Можно и так узнать

      У нее трость как трезубец

      И рубашка в горошек

      Она – гроздь негнева

      Удивленные верблюжьей шерсти глаза

      Ей было, как и мне, чуть больше двадцати когда-то

      Когда горели небеса

      Когда огонь синел

      Она сказала: «состраданье мол»

      И мал, и смел, как воробей, и мел, и мелководье

      Мальков ловила сланцем

      И солнце отражалось выстланным ковром

      Ковер из капель, капельниц, коленей

      Кольцо на пальце сам догадаешься каком

      Штаны-шарниры

      Массажный шар по голени

      По голой

      Ей тоже было двадцать с чем-то, как и мне

      И будет

      Снова будет

      И снова со́ски

      Сахарная вата, сланцы

      Соски́ и со́ски, и сахарная вата

      Соль

      И следующая станция – моя

      Родной мне стала

      Та, на кого я без виденья посмотрела

      Нет, дай мне Бог или не-Бог

      Ну кто-нибудь, кто есть там

      Если есть

      Лет в шестьдесят

      Быть штрихом

      На ее трезубце-трости

      И мне не важно

      Любил ли, любишь ты меня

      Я – червь

      На грядке, где морковь растет ее

      Она со мной выходит

      А ну да, ну да

      Конечно

      И мы расходимся

      Как молнии зубцы

      Которые когда-нибудь сойдутся

      «все ангелы говорят по-немецки» —

      смешно, что эта фраза

      попалась в ленте

      именно вчера

      всемирная сеть, подобно

      мировому духу

      все ведает, все знает обо мне

      вне стен с подвешенной подковой, вне разливающихся голосов

      безгласием, безличием едины

      и принцы бриза, и шторма короли

      и выгибающееся стекло, как линза,

      нечетко выражает, отражает блик

      проникновенье в непогоду

      прикосновение к лучу

      где в центре города песок? или: где центр города?

      «это традиция» —

      это трапеция,

      трапеция с названьем СГИБ,

      в себя что сердце мое заключает,

      где стороны две параллельны и смотрят, видят знакомые до цвета радужки

      черты, видением дыхание заменяют

      не знаю я на что склоняется «видѣниѥ», но знаю, что его склоняют,

      словно