Журнал «Юность» №12/2024. Литературно-художественный журнал

      так хочется с тобою говорить о чем-то белом.

      ich liebe dich – на лебедином,

      tan solo tu – на соловьином

      (подставь любое).

      в твоих руках не тает снег,

      в них ножницы – отрежь ненужные слова.

      как волосы, они не отрастают,

      и эту брешь заполнить можно только снегом.

      пустое место, лысина моя

      (на лебедином это будет Glatze).

      она блестит себе на солнце,

      и белым наполняется пространство.

      и вот уже закончились слова.

      чем чаще я расстаюсь,

      тем больше волос теряю.

      самое главное открытие (в любви)

      кроется в единственной фразе —

      «мне скучно».

      и этот бар, не мой ровесник,

      и этот книжный магазин,

      и кинозалы —

      пугающе ненужные

      приметы карго-культа.

      впрочем, и ты

      превращаешься в это же,

      в убитый стул, обитый бархатной тканью,

      в стишок, который не издаст журнал «зрелость».

      вы начинаете терять волосы, – говорит мне врач.

      волосы не люди, отрастут.

      …орфей не хотел и оглянулся,

      а я хожу и оглядываюсь – не ты ли?

      (лишь бы не ты.)

      во время пения соловей теряет до 80 процентов веса —

      тут впору задуматься, почему у нас с тобой

      вместо небесной музыки

      эта бедная несовершенная речь,

      диафония, молчанка, взаимозависимый флуд.

      я тоже хочу, как уцелевший соловей,

      сохранив только 20 процентов себя,

      чередовать две соседние ноты,

      окрыляться и летать,

      умножаться на два и делиться

      пауками, червями и ягодами.

      парность нередко отменяет все музыкальные рейсы,

      все эти летучие трели.

      быть вдвоем – не терять,

      а удваивать вес.

      говорят, одиночество развращает,

      но еще оно заставляет быть вечным солистом-вокалистом,

      звонкой головушкой,

      когда эти песни никто не слышит.

      и птичьих не жалко,

      и человечьих.

      мой вес на месте,

      так как я молча, без звука, про себя пою

      одну и ту же немую песню,

      которая не весит ничего.

      Девиз в гербе Парижа

      с вещами на выход, мой друг.

      как будто на другой перехожу корабль,

      но это все один и тот же

      (качается, не тонет).

      со мной

      не личные – лишние вещи,

      еще немного и полное собрание Плюшкина:

      обмылки биографий,

      осколки географий,

      нисколько фотографий (ты все и так запоминаешь),

      чужие сны.

      в одном святая Ксения сказала,

      что девочку пора бы покрестить.

      а мне уже не стоит удивляться

      непотопляемости нашей

      (святой Андрей не снился).

      бритоголовый