Фобос. Дмитрий Македонов
капитан! – раздался голос позади. Крохин обернулся, чуть не ткнув своим острым носом молодого сержанта.
– Что?
– Там из области прибыл…
Но капитан не дослушал молодчика и поспешил обратно к дороге.
Илья всё же хотел отвлечься, чувствуя дрожь, набирающую силу от лопатки до кончиков пальцев. Он отошел от палатки к берегу и посмотрел под ноги – на золу и куски поленьев, которые когда-то были костром. Берцы ушли в мокрый песок почти на всю высоту подошвы. Илья повернулся, увидел следы от острых туфель, которые Крохин забыл заменить на берцы. Илья снова повернулся к морю. На горизонте синели тучи и чернела вода. Он опустил взгляд и увидел ещё следы. Они уходили ближе к воде и, делая крутую петлю, разворачивались. Илья следовал за следами взглядом и наткнулся на кашу, оставленную ботинками его коллег. Илья обошел проклятую палатку, высматривая на сером голом пляже новые следы. И он их нашел. Крупные, отчётливые отпечатки бежали от палатки в сторону отвесной скалы, на которой Илья увидел мамонта – ДОТ времён Великой Отечественной. Илья пошел параллельно следам, стараясь не думать о палатке. Стараясь пропустить мимоходом вопросы. Что случилось? Что их убило? Почему на их лицах отпечатался ужас, прямо как у… Илья Бродский остановился в десяти шагах от палатки, словно замурованный в песок. Рука, лежавшая в кармане куртки, задрожала, голубые, смотрящие в пустоту глаза застыли, а челюсть задрожала под тяжестью диких воспоминаний.
Забытие продолжалось недолго. Так во всяком случае подумал Илья, когда пелена в глазах отступила, и зрение вернулось к прежней четкости картинки. Ветер не ослаб, а приглушенный свет от облаков нисколько не изменился. Илья снова уткнулся в землю, вспоминая, зачем вообще сюда пришел и, увидев следы, решил посмотреть, откуда они шли. Он обернулся и в ужасе увидел, как какой-то мужик с красной рожей, в деловом костюме, шел прямо по этим следам, уставившись на Илью. Бродский вскинул руку и прокричал:
– Стойте! Стойте, прошу вас!
Шедший впереди мужик остановился и уставился на Илью как баран на сородича. Крохин, который шел позади, тоже остановился и опасливо глядел то на мужика, то на Илью. Илья быстро сообразил, что к тому «Фунтику» – именно эту кличку выплюнуло подсознание, – лучше обращаться поосторожнее.
Илья подошел к ним.
– Вы извините… Здесь просто следы… Они идут от палатки к холму и наоборот.
Полицейские посмотрели себе под ноги. Правда, относительно Фунтика Илья переборщил. Тот уже давненько не видел своих ног из-за широкого пуза над ремнём, а потому просто чуть наклонил подбородок к земле, да и то, сделал он это быстро, и как бы бессознательно. Он сузил глазки и вдруг рявкнул так, что Илья вздрогнул:
– И что? Здесь пол пляжа в следах!
Илья прикинул – что лучше сказать: «иди к свинячьей матери!» или что-то более вежливое. Решил пойти по второму пути, видя испуганный взгляд Крохина. Бродский протянул Фунтику руку.
– Я думаю, мы не с того начали, товарищ?..
Фунтик пожал Илье руку своей влажной мягкой ладонью. Противной