Фобос. Дмитрий Македонов
этой боли, этой злости. Пускай она режет мою душу! Я этого достоин! Пускай я буду мучиться от неё! Я тоже этого достоин! Боже! За что ты так со мной!?
Прости меня вновь… Ты, как всегда, мудр и поступаешь со мной как я заслуживаю. В свободе мы вправе сами определять поступки, но совершив грех мы все в руках твоих, Господи. Я желаю только, чтоб не только на меня посылал ты свой гнев, но и на мучителей моего брата! На извергов, чьи деяния унесли столько жизней! Они достойны наказанья не меньше моего, а может даже больше!
Нет… Не могу больше. Хватит. Меня застилает не только злоба, но и гордыня. Хватит.
Лучше буду скорбеть, избавившись от бумаги. В одиночестве.
Глава 10
Не только следы
Два дня прошли медленно, как часто бывает на новых местах. В пятницу Илья пришел вовремя, в семь часов. Крохину было на это всё равно, поэтому, понял Илья, в другие будние дни он будет приходить, когда захочет. Полицейский участок в центре богатого туристического городка оказался на редкость паршивым. Трёхэтажное здание советских времён снаружи обклеили мерзким сайдингом, что было всё равно лучше его интерьера. Внутри оно напомнило Илье о неприятных эпизодах из детства, когда он и мама ходили по какой-то омской больнице в поиске зубного врача, по тёмным коридорам с облупившейся краской. Также было и здесь, в полицейском участке города Карто. Что удивило Илью, так это премии местных «полисменов». Они-то подходили для богатого туристического городка и потому Илья задался вопросом – почему же они работают в такой берлоге. Вопрос он задал, когда Крохин посадил его в архив – искать случаи смерти от наркотиков за последние пять лет – на что капитан ответил, что пусть здание плохое, лишь бы на руки давали хорошо. На том и разошлись.
Илья прибыл на работу и в субботу, за счёт пропущенного дня в четверг, но пробыл там недолго. В архиве оказалось не так много работы и здание совсем опустело. Делить один этаж со стариком дежурным, громко щелкавшим семечки, не хотелось, и потому Бродский сразу после обеда в два часа улизнул в город. Погулять по рынку.
Ему повезло. Дом, в который его поселили, оказался пусть и аскетичным по содержанию, но абсолютно полноценным в плане удобств. Электричество, отопление, горячая вода – в нём было всё для хорошей жизни. Пустой холодильник и гарнитур нисколько Илью не смутили. Смутило только расстояние до ближайшего супермаркета. Два километра пешком. Такси ездили к Илье неохотно, поэтому Бродский решил закупаться сразу после работы и возвращаться на такси из более густонаселённого района города, находившегося за дубовой опушкой.
Илья сидел в гостиной у широкого окна, попивал кофе и, думая о прошедших деньках, смотрел на море. Точнее на тот кусок, что позволяли ему видеть дома по другую сторону улицы. Илья старался не смотреть на них, как стараются не смотреть дети на покрытый одеждой стул в темноте. К сожалению, тот четырёхглазый дом был идентичен всем остальным пустующим домам по соседству. Илья думал об этом – о своём одиночестве и о пустующих домах, которые