Фобос. Дмитрий Македонов
и посмеивался над ними. Это был такой же смех узнавания, когда видишь старого друга в новой компании. От такого смеха растекается теплота в душе. Илья чувствовал, что несмотря на мерзкую погоду за окном (во вторник их весь день преследовал ливень), поездка пройдёт хорошо, и он сможет забыться на берегу моря, а может даже избавиться от мерзких ступоров.
Но в ночь на среду ступор и дрожь настигли его. Илья снова не разложил кровать, пытаясь уснуть, но нежданные воспоминания нахлынули на него, когда Илья увидел во время краткой стоянки одинокий фонарь в глубине пустующей деревни. Такой же фонарь светил тогда, год назад, в такой же тёмной деревне, где прошла его первая командировка. Не сводя с фонаря взгляда, рука и челюсть Илья задрожали. Всё повторилось, как бывало и раньше. Очнувшись, Илья глянул на семейство и обрадовался, что всё её представители спали глубоким сытым сном. Но в эту ночь он уже не уснул.
Среда пролетела незаметно. Илья приближался к концовке «Униженных и оскорблённых» и не мог этому нарадоваться. Не потому, что ему не понравилось, а потому, что впереди был ещё один роман, «Игрок», который он запросто сможет осилить во время командировки. Семейство снова ело и спало, ело и спало. Ну, а младшая её часть бегала вдоль вагона. Под конец дня мальчик, которому было лет пять или шесть, убегая от сестры, столкнулся с книгой Ильи. Та упала, мать мальчишки завизжала, а Илья посмотрел пацану в глаза, улыбнулся и поднял книгу. Мать мальчика начала извиняться, но Илье было до её извинений всё равно – он глянул в глаза парня, который смущенно смотрел на него и подмигнул. И тихо продолжил читать книгу. Видимо ни парень, ни его нервная мать такого не ожидали и вернулись в свою часть плацкарта. Вечер у них прошел в тишине.
Наконец настал четверг. За окном поднималось солнце. Приближалось девять часов и тогда, подняв с наручных часов взгляд, Илья столкнулся с ним – с морем. С детства он запомнил его синим, приветливым и тёплым, но сейчас оно было серым, источающим прохладу. Вода отражала бескрайнее небо, будто сменившим краску с голубой на серую – настолько плотными и настолько плоскими были облака. Илья смотрел на море, ощущая, как в душе накапливается долгожданное спокойствие. Он далеко от всего. От женщины, которую почти любил. От тягомотной скучной работы. От памяти о тяжелом прошлом. Илья тут же ощутил, как от повреждённой ножом правой лопатки нарастает дрожь и бежит по руке. Но впервые за всё это время он смог забыться, вглядевшись в море и подумав о её холодных волнах.
Типичная русская семья, они же типичные плацкартные соседи собрались на выход, когда поезд остановился в Армавире. Отец и сын ушли первыми. Уходя, мальчик, что сбил Илье книгу, обернулся и помахал ему рукой. Илья ответил тем же. За главами семейства последовали и мать с дочерью. Стало пусто. Поезд приближался к конечной остановке. Илье предстояло высадиться на предпоследней.
Станция «Карто» ничем не отличалась от многих других, что видел Илья по пути. Небольшое здание вокзала находилось прямо посреди города. На перроне стояли люди, большей частью