Фобос. Дмитрий Македонов
который сделает дальше. Илья знал, что отец уже проиграл – сейчас он сделает ход, который Илье и нужен и тогда он перекроет отцу все выходы и входы. Но отец всё-таки любил проигрывать. Он любил, что его обыгрывает родной сын, а значит исполняет главную мечту любого отца, мечту о том, что воспитанный тобою сын оказывается лучше тебя. Наконец он поставил коня именно на то место, о котором Илья думал. Теперь партия побежит к новому раунду. Илья сделал свой ход.
– Этот повод… Тот, о котором я думаю?
Отец сделал новый ход, быстрый и необдуманный. Илья же медлил.
– О каком поводе ты думаешь?
Новый ход и тут же ответ от отца. Всё идёт по плану Ильи.
– Я знаю про Маргариту. – Илья оторвал взгляд от доски. Увидел жесткий взгляд отца. – Даже не смотри на меня так. Думал, я ничего не видел? Запомни навсегда, Илья, родители всегда видят перемену в своих детях, даже незаметных. Я и сейчас вижу, как у тебя щёки загорелись.
Отец усмехнулся, снова уставившись в доску, а Илья взгляда с него не мог свести. Стало как-то противно на душе.
– Живи как хочешь, Илья, но о ней забудь. Как я Сашке в глаза смотреть буду? – он говорил негромко и спокойно, но все его слова пронзали Илью в самое нутро. Отец говорил о его двоюродной сестре, Маргарите, и своём брате (её отце) Александре.
– Он ведь уголовник в бегах. Когда ты вообще в последний раз его видел?
Владимир Бродский промолчал и даже глазом не повёл. Закрытая тема. Давняя душевная боль. Два брата – один полицейский, другой – поднявшийся в девяностые киллер.
– И где твой ход? – спросил отец, не глядя на Илью.
Илья посмотрел на доску отсутствующим взглядом, измерил её, вернулся к своим мыслям о ходе партии и поставил королеву, куда ему нужно было – ближе к середине. А затем спросил о том, что вызвало в отце старые мысли. Мысли об умершей жене.
– Ну… А ты выбирал кого любить, м?
Отец поднял голову и вдохнул, чтобы ответить сразу, но вдруг остановился. Взгляд его потускнел. Он снова вздохнул и заговорил, всё также смотря в никуда:
– Нет… Твоя мама была прекрасным человеком. Мы познакомились в общежитии и как бы родственниками не были…
– Ой, пап, давай не будем об этом… – Илья фыркнул, скукожился, словно на морозе и отвернулся от него.
– Я тебе серьёзно говорю. Лучше будь как все и не ведись на это дурацкое чувство.
– Я и не ведусь… У меня это всё не из-за неё вовсе.
– Из-за прошлогодней командировки?
– Нет. У меня была девушка, отец, – назвать девушкой сорокалетнюю женщину, конечно, язык не поворачивался, но отцу не нужно знать подробностей. – Просто сейчас… У нас всё прекратилось.
– О! – махнул рукой отец. – Это пройдёт. Их на свете Легион, так что забудь.
Он вновь склонился над доской и принялся за изучение доски. Илья смотрел на отца и думал о его наставлениях и советах. Вдруг невольно усмехнулся.
– Ты чего? – отец сделал новый ход.
– Да так. Ты, конечно, ерунды не говоришь и советы дельные даешь… А вот тебе кто-нибудь советовал фамилию