Буреполом. Тимур Карлович Гуджабидзе

      – Для того, чтобы выиграть время для ответов, которые задавал судья, я попросил переводчика. Судья схватился за голову. Отказать он не мог – это моё конституционное право, – и понимал, с какими трудностями это сопряжено. В частности, я сказал, что несмотря на то, что русский язык я знаю, прошу учесть, что образование я получил на грузинском языке и могу не разобраться в тонкостях русского языка, а юриспруденция – наука хитрее дипломатии и точнее математики.

      Суд был вынужден искать в Горьком человека, хорошо владевшего русским языком. Нашли какого-то грузина, металлурга по профессии, звали его Важа и он присутствовал на каждом заседании суда, пока шёл процесс. Забавно было то, что не только русский, но и грузинский знал он хуже меня и мне приходилось вмешиваться и поправлять его.

      Когда закончился суд, по правилам я должен был ознакомиться с делом и для этого подняли в пять часов утра и в здание суда привезли к одиннадцати часам. Я попросил меня покормить, но мне грубо отказали. Тогда мой переводчик вызвался добровольно принести чего-нибудь поесть. Ему разрешили, и он купил для меня лимонад и какие-то пирожные. После тюремной пищи это было так сказочно, что, думаю, ничего вкуснее в жизни я не ел. Кстати, вспомнил, как один парень на зоне собирал вырезки из газет с разными кулинарными рецептами, думая, что наголодавшись на зоне, дома будет готовить себе вкусные блюда. Наивный.