Там, где кончается волшебство. Грэм Джойс
учила ее младшего брата. Могу зайти к ним. Типа выразить соболезнования и все такое.
Я вспомнила: Мамочка рассказывала, что одна из «избранных» работает учительницей в школе. Джудит так странно посмотрела на меня – будто отсчитывала, сколько пройдет секунд, прежде чем я отвечу.
– Серьезно? Ты сможешь попасть к ним в дом?
– Не знаю, но я могу попробовать.
– Пожалуйста, Джудит, ради Мамочки! Пожалуйста. И если по дороге наткнешься на ядовитую энтолому, возьми ее с собой, брось где-нибудь на кухне, чтобы заметили. Она очень похожа на майский гриб.
– Тебе не кажется, что ты просишь слишком много? Возможно, все и так уляжется.
– Возможно.
Мне нужно было присмотреть за Мамочкой, которая так и сидела в совершенном очумении, не произнося ни слова. Я проводила Джудит до двери:
– Давай так. Если кто-нибудь спросит, скажем, что Джейн приходила, но Мамочка ее отослала, потому что срок был слишком большой. Да, так и скажем. Но только если кто-нибудь спросит.
Джудит легонько коснулась пальцами моей щеки:
– Я напишу тебе мой адрес. Заходи в гости. Мне кажется, мы похожи. Вдруг тебе станет одиноко!
Порывшись в сумке, она извлекла оттуда ручку и клочок бумаги. Склонилась в шляпке-колоколе над бумагой и стала похожа на диковинный лесной цветок. А я стояла и думала: неужто в кои-то веки судьба послала мне друга? Проводив взглядом, как она выпорхнула за калитку и чуть ли не поскакала по тропинке, я возвратилась в дом и налила Мамочке хорошую порцию сливянки.
– Профурсетка, – резюмировала она. – Чистая профурсетка эта Джудит.
– Да, Мамочка.
– А ты заметила, как у нее глаза меняют цвет?
– Заметила, Мамочка.
– Не знаю, можно ли ей доверять.
– Да, Мамочка.
Но долго сосредоточиваться на чем-нибудь другом у Мамочки не получалось. С маниакальным упорством ум возвращался к одному и тому же.
– Я ведь всегда так осторожна, – повторяла она. – Всегда.
– Я знаю, Мамочка. Знаю. Выпей, тебе сегодня досталось.
– Даже когда промахиваюсь, то в меньшую сторону. Я думаю: ну, если не подействует, видать, так тому и быть.
– Мамочка, твоей вины тут нет. Здесь дело в чем-то другом. Кто знает: может, эта идиотка действительно сожрала поганку. Или пила не так, как ты велела. Или вообще пошла к кому-то другому. Возможны тысячи причин.
– Мне бы узнать, что там произошло. Сильное кровотечение? Или рвоту не смогли остановить? Если бы я только знала, если бы за мной послали, я бы спасла ее. За всю жизнь со мной такого не случалось.
– Мамочка, перестань терзаться. А если кто-нибудь спросит, скажи, что ты ее отослала ни с чем.
– Я навлекла на наш дом беду.
– Мамочка! Ты просто пыталась помочь очередной несчастной дуре. Как всегда. И это – главное.
Но Мамочку не так легко было утешить. Она начала постепенно угасать. Будто к ней подкрались сумерки. Она все делала по-прежнему, но как-то механически, без привычной живости и бодрости. Частенько отвлекалась, думала о своем, и, хоть иногда мне удавалось выжать