Асмодей никогда не смеется. Ви Денёв
выдохнул.
– Велька, ты чего за бред нес сейчас? Какое, на хер, еще Лихо Лесное?
– Самое обыкновенное, – ответил Дементий Павлович и глянул на капитана полиции. – Сказку про кузнеца и лихо одноглазое читал?
– Ну допустим.
– Вот это оно.
Сазанович прыснул, чуть не сгорбившись в три погибели.
– Ты мне сказки-то тут не рассказывай. Про Лихо он мне затирает тут, а ты, Чубарый, лучше напряги своих иссохшие извилины. Может и вспомнишь, что обдолбался в бору с Чеграновой да отрубился.
– Я тогда ни дозы не занюхивал, шеф. Говорю как есть. Вот те крест…
– Избавь от религиозных символом, мальчик, – скривившийся Дементий Павлович выставил руку. – И ты, капитан, пойдешь со мной. Покажешь этот бор.
– Ты, наверное, перепутал, – покачал головой Сазанович и подошел к Дементию Павловичу. – Ты напал на полицейского при исполнении. Пришел в участок с огнестрелом. Угрожал начальнику штаба. Из моего кабинета ты пойдешь только за решетку.
– Я так не думаю, – сказал Дементий Павлович с раздражением и поднял обугленную ветку. – Внимаи мнѣ.
В голове у Сазановича помутнело, будто он в очередной раз набрался так, что соображать самому – не посильная задача. Да, соображать самому задача тяжелая, поэтому нужная чья-то помощь. Вот хотя бы фраера.
– Идем в бор, про который сказал Чубарый, – проговорил Дементий Павлович достаточно звучно – его глубокий голос колоколом пронесся в ушах.
– Да, идем в бор, – кивнул Сазанович.
– А ты, мальчик, – Дементий Павлович обернулся к Чубарому, указывая на Зыклю, – усади своего дружка где-нибудь в тихом месте. Формула сама спадет со временем. О, и да, я бы на твоем месте молчал о том, что здесь произошло.
Дементий Павлович неприятно улыбнулся и последовал за Сазановичем.
ЛИХО НЕ ТИХО
Бор, в который Сазанович вел Дементия Павловича, часто использовали деревенскими по праздникам или выходным, когда надо было выбраться на шашлыки. Это был закрытый такой лесной массив, окруженный со всех сторон десятками прямых сосен, но практически закрывающих остальную часть Сумеречья. Сколько Сазанович себя помнил, сюда Сокольцы всегда ходили.
С дороги он и мольфар – разве? – уже сошли, и Сазанович обвел рукой бор, где можно было разглядеть остатки пребывания жителей Сокольцев. Где-то остались самособранные мангалы. То тут, то там валялись остатки мусора, который оставили по тем или иным причинам. Дементий Павлович при виде этого разочарованно выдохнул и покачал головой.
– Ермил бы убил за такое, – сказал он и повернулся к Сазановичу, наводя свою обугленную веточку. – Раѯвеисѧ.
Муть в голове начала мало-помалу таять, и Сазанович почувствовал усталость, как будто не спал последние сутки. Он потер глаза и уставился на Дементия Павловича, который уже вовсю осматривал округу своими черными очками.
– Ты что сделал со мной, ублюдок?
– Эх, надо было Владимира не отпускать, – вздохнул Дементий Павлович, – от него шум, конечно, был, но много меньше, чем