Серебряный век русской поэзии. Сборник

      Есть в Русской природе усталая нежность,

      Безмолвная боль затаенной печали,

      Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,

      Холодная высь, уходящие дали.

      Приди на рассвете на склон косогора, —

      Над зябкой рекою дымится прохлада,

      Чернеет громада застывшего бора,

      И сердцу так больно, и сердце не радо.

      Недвижный камыш. Не трепещет осока.

      Глубокая тишь. Безглагольность покоя.

      Луга убегают далеко-далеко.

      Во всем утоленье, глухое, немое.

      Войди на закате, как в свежие волны,

      В прохладную глушь деревенского сада, —

      Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,

      И сердцу так грустно, и сердце не радо.

      Как будто душа о желанном просила

      И сделала ей незаслуженно-больно.

      И сердце простило, но сердце застыло,

      И плачет, и плачет, и плачет невольно.

      Я люблю тебя, Дьявол, я люблю Тебя, Бог,

      Одному – мои стоны, и другому – мой вздох.

      Одному – мои крики, а другому – мечты,

      Но вы оба велики, вы восторг Красоты.

      Я как туча блуждаю, много красок вокруг,

      То на Север иду я, то откинусь на Юг,

      То далеко, с Востока, поплыву на Закат,

      И пылают рубины, и чернеет агат.

      О, как радостно жить мне, я лелею поля,

      Под дождем моим свежим зеленеет Земля,

      И змеиностью молний и раскатом громов

      Много снов я разрушил, много сжег я домов.

      В доме тесно и душно, и минутны все сны,

      Но свободно-воздушна эта ширь вышины,

      После долгих мучений как пленителен вздох,

      О, таинственный Дьявол, о, единственный Бог!

      Солнцем сердце зажжено.

      Солнце – к вечному стремительность.

      Солнце – вечное окно

      в золотую ослепительность.

      Роза в золоте кудрей.

      Роза нежно колыхается.

      В розах золото лучей

      красным жаром разливается.

      В сердце бедном много

      зла сожжено и перемолото.

      Наши души – зеркала,

      отражающие золото.

      1

      Все тот же раскинулся свод

      над нами лазурно-безмирный,

      и тот же на сердце растет

      восторг одиночества лирный.

      Опять золотое вино

      на склоне небес потухает.

      И грудь мою слово одно

      знакомою грустью сжимает.

      Опять заражаюсь мечтой,

      печалью восторженно-пьяной…

      Вдали горизонт золотой

      подернулся дымкой багряной.

      Смеюсь – и мой смех серебрист,

      и