Песнь Гилберта.
было. Шли часы. Ночь заботливо укрывала мраком черноту пепелища. Обессиленный Гилберт уснул прямо в зале у дорогих ему костей.
Удивительно, но рассвет всегда наступает, какая бы тёмная ночь ни была позади. Птицы пели в лесу, не зная о случившемся горе. Словно не существует в мире боли и отчаяния, как будто всегда можно начать новую радостную жизнь. Гилберт проснулся. Мгновение он пытался вспомнить, почему он весь в золе, и тут события вчерашнего дня обрушились на него. «Будет болеть, – отстранённо подумал Гилберт. – Это воспоминание ещё долго будет болеть, как потеря крыльев. Только не снаружи, а внутри. Боль, которую никогда никто не увидит. Боль, которая никому не нужна». Он всё ещё не знал, что делать с костями друга. И, тяжело вздохнув, он решил не делать ни-че-го. Оставить всё как есть. Гилберт собрал оставшиеся вещи, внезапно вспомнил про подпол и разобрал завалы к нему. На удивление, запасы в нём не пострадали от огня. Он взял сколько мог и отправился в путь. Его ожидала долгая дорога домой в одиночестве.
По ту сторону ночи
Последующие дни не отличались разнообразием. Охота, готовка, сон, дорога, и снова всё повторялось по кругу. Без крыльев расстояния казались неимоверно огромными. Требовалось гораздо больше сил и времени, чтобы преодолеть их. Гилберт ещё не встретил ни одинокого путника, ни нагруженной повозки, запряжённой лошадью. Да и сама дорога обросла травой. Очевидно, что ей пользуются нечасто. Возможно, он выбрал неверное направление? Может быть, в конце не будет населённого пункта? С другой стороны, все дороги, которые вели из города, выглядели одинаково запущенными. К тому же, по выбранному пути он шёл уже довольно долго, чтобы возвращаться назад. Да и не стоит ли теперь стремиться обходить города? Сейчас Гилберт как никогда осознавал опасность встречи с людьми. С Фергусом ему повезло по чистой случайности, удачному стечению обстоятельств. Но повезёт ли ему ещё раз? Си́рин сильно сомневался. И в то же время долго путешествовать, питаясь одной дичью, тяжело. Запасы из подпола, которые он взял с собой, уже давно закончились. Гилберта уже воротило от вида жареного мяса, которое нечем разбавить. К тому моменту, как он добрался до города, он вновь обзавёлся готовностью залезать в чужие сады. Впрочем, к своему разочарованию, он вскоре узнал, что фрукты и овощи ещё не поспели. Сжав клюв, си́рин решил, что продолжит свой путь, промышляя охотой, и вступил на новую дорогу. Указателей нет, внутренний компас сбит, как теперь понял Гилберт, из-за Теней Магов. Поэтому путь выбирал наугад. Когда си́рин дошёл до нового города, его уже периодически тошнило от с трудом добытого мяса. Ночью Гилберт предпринял свою первую вылазку в поселение. Люди в основном спали, а те немногие, что шатались по улицам, зачастую были пьяны и едва волочили ноги, норовя в беспамятстве свалиться в канаву. Си́рин без труда обходил их незамеченными. А отточенные до совершенства на охоте нечеловеческие инстинкты позволяли ему передвигаться абсолютно бесшумно. Словно тень, Гилберт скользил в темноте.