Роковая Роксана. Наталья Лакота
пригласите в гости? – небрежно поинтересовался Бранчефорте. – На чашечку чая или кофе, к примеру.
– Нет, – ответила я ему в тон, – по средам просящим мы не подаём.
– Хм… ну что ж, тогда – до встречи в театре, – он вручил мне письма, и я прижала всю охапку к груди, чтобы не потерять.
– Всего хорошего, милорд, – попрощалась я и взбежала по ступенькам, чтобы поскорее избавиться от непрошеной компании.
Оказавшись в прихожей, я сразу же осторожно выглянула в окошко, стараясь, чтобы меня не было видно с улицы.
Граф всё ещё стоял у крыльца, но смотрел не мне вслед, а на почтовый ящик и задумчиво улыбался. Наконец, он щёлкнул по крышке ящика, закрывая его, поправил шляпу с павлиньим пером, и отправился вдоль по улице, не замечая прохожих, которые оглядывались на него и перешёптывались за его спиной.
– Леди Роксана, это вы? – крикнула из кухни служанка.
– Да! Мама и Стелла дома? – отозвалась я, высыпая письма в корзину, которую специально для этих целей оставляли на столике для перчаток.
– Уже наряжаются! – отозвалась Мэри-Анн. – Я делаю яичный одеколон и заварила лепестки роз! Будете умываться ими?
– Нет, спасибо, поднимусь к себе… – я застыла над корзиной писем, потому что меня озарила внезапная догадка.
Я успела обрадоваться, что граф не знал моего адреса, а значит, точно приехал не из-за меня, но как тогда он узнал, какой из почтовых ящиков – наш? Ведь на нём не было фамилии отчима… Табличка отвалилась год назад, и мы так и не повесили её обратно, потому что в этом не было необходимости – все в городе знали наш адрес. И это значит… значит… Я уселась прямо на столик, уронив сумочку.
Просто это значит, что граф Бранчефорте – превосходный лжец. И возможно, цель его секретной миссии – это именно я, Роковая Роксана из Солимара, городка ведьм.
Глава 6
– Обожаю оперу, – говорила мама во время раннего ужина, когда мы собрались за общим столом перед тем, как ехать в театр.
– Наверное, потому что перед оперой можно не затягиваться в корсет до посинения в глазах, – пошутила я, – и можно поесть в своё удовольствие.
Стелла прыснула, отчим привычно спрятал улыбку за газетой, а мама посмотрела на меня со снисходительной нежностью:
– Я об искусстве, Рокси, – сказала она, лихо расправляясь с куриной фаршированной ножкой. – Музыка, прекрасные голоса… Это – истинное наслаждение для настоящей леди.
– О, прости, – покаялась я. – Конечно же, искусство. Там, где на сцену выходит булочка на двести фунтов и начинает петь: я такая прекрасная, я такая обольстительная, мужчины видят меня и умирают от любви!
Сестра зашлась от смеха, но матушка смотрела на меня, укоризненно качая головой.
– А потом появляется главный герой, – продолжала я, намазывая паштетом тартинку, – уже на двести пятьдесят фунтов, и поёт: я – бравый офицер! Моя шпага обращает в бегство Голиафа! Я всех сражаю одним ударом!
– Это – опера, детка, – наставительно сказала мама. –