Арена. Наталья Дурова
цветом. Пусть наши советские краски по всему белу свету радостные тона утверждают. И никто радость эту не вытравит, потому как вписана она в самое сердце. Работайте, как мы, – сказала она, – ищите краски, свойственные советскому цирку». К чему я все это пересказываю? Хочу, чтоб поняли меня, Надя. Нас будет в номере только трое, а добиться мы должны, чтоб номер был сильнее, чем тот, который исполняли пятеро до войны. Я всего три месяца, как вернулся из армии в цирк. И видите, мы с Димой слегка наладили. Однако слегка, а от вас должно зависеть, чтобы это «слегка налаженное» не развалилось, а стало крепче. Третий партнер должен сцементировать группу. Поэтому я буду требователен и к вам, Надя, и к Тючину, и к себе. Однако достаточно. Сейчас я вам советую отдохнуть. Представление посмотреть можно в любой вечер. – Он дал понять, что разговор окончен.
Надя тихо сказала:
– До завтра. – И смешной помпон ее вязаного берета скрылся за дверью.
Шовкуненко остался один в гардеробной. Он открыл сундук. Костюмы довоенных лет, блестки, облупившиеся и полинявшие от сырости и времени, теперь напоминали желатин. Коротенькая женская юбка, легкая блузка. Костюм жены. Мог ли он рассказать этой новой партнерше о своем горе? Жена ушла. Осела в Уральске. И все. Не вернешь. А пройдет месяц – и эти костюмы будут раскромсаны, перешиты, чтобы плотно облегать фигуру другой, чужой ему женщины.
Шовкуненко захлопнул крышку и торопливо вышел из гардеробной.
2
Надю поселили в общежитии, которое находилось в самом цирке. Комната светлая, окна выходят на цирковой двор. По коридору направо – кухня. В ней днем можно встретить всех артистов, занятых в последней программе Ивановского цирка. Соседки Нади по комнате – очень миловидные девушки – гимнастка Люся Свиридова и Верочка Дудкина, хрупкая, хорошенькая ассистентка в иллюзионном аттракционе.
Люся принесла чайник. Почаевничали и спустились вниз на репетицию. Надя подошла к гардеробной Шовкуненко. На дверях замок.
– Наденька, они придут позже. Разденься у нас, – предложила Люся.
Надя с радостью согласилась.
Она надела сатиновые синие трусы. Натянула легкий бумажный свитер. Туже переплела косы, связав их на затылке лентой.
– Люся, ты пойдешь в манеж?
– Да, обычно начинаю со станка. Пластика должна быть. Понимаешь? И знаешь, пойдем-ка скорей. С полдесятого Серж начнет репетицию своих наездников. Честно, я побаиваюсь лошадей, они всегда галопом проносятся. Опилки, пыль. Сейчас поспокойней.
Обе встали у станка: Люся впереди, Надя поодаль, за нею. Малый батман, нога легко приподнимается. Большой батман. Нога уже рывком идет вверх. Носок на уровне глаз.
– И раз, и два, – считает Люся, – и раз, и два.
У Люси хорошая фигура. Она высокая, ноги длинные, сильные. Надя на голову меньше. И вдвое тоньше. Движения Нади стремительней.
– Теперь бегом