Пепел родного очага. Александр Никонов
появлением деда, повернулся к нему, низко опустил голову и тихо сказал:
– Здравствуйте, дедушка. Мы… просто так… посмотреть.
Хункарпаше сильно хотелось потрепать внука за уши, но, пораздумав, решил не позорить его на людях и коротко приказал:
– Иди за мной.
Когда сели в машину, он начал допрос:
– Как ты думаешь, Ахмеднаби, почему не летает новорожденный орленок, а?
Внук долго молчал, переваривая вопрос, потом ответил:
– Потому что у него не окрепли крылья.
– Правильно. А почему в начальники не пускают молодых? Ну, вот как твой отец, например, а?
Внук хмыкнул под нос и заулыбался.
– Ты не улыбайся, – прикрикнул дед, – я серьезно тебя спрашиваю!
– Ну, наверно, потому, что он мало знает.
– Тоже правильно. Гляди-ка, ты умнеешь прямо на глазах! А почему в армию берут в восемнадцать лет, а не в шестнадцать, а? – На немой ответ внука сам же ответил: – Потому что если в армию будут брать глупых сосунков, они там начнут в войну играть, перестреляют друг друга и проиграют первое же сражение. Потому что воевать тоже надо уметь. Ты понял, нет?!
– Понял, дедушка, – недовольно проворчал внук.
– Понял, говоришь?! Слава Аллаху! – Хункарпаша воздел руки. – Запомни, сынок: всему свое время, и вбей эту мудрость в свою глупую и горячую голову. Умереть ты всегда успеешь, и сделать это нужно с толком и пользой. Это-то ты хоть понимаешь?
– Понимаю, дедушка, – все еще набычась, отвечал Ахмеднаби.
– Ну, если ты все понял, я отвезу тебя до базара. Охраняй и защищай свою сестру. Это тоже мужское дело. Сейчас на базаре всяких проходимцев и грабителей много…
8
Отъезжая от рынка, на фоне большого плаката, на котором улыбался во весь рот будущий мэр Махачкалы, Хункарпаша увидел того самого молодого одноглазого мужчину, с которым столкнулся в коридоре, и еще подумал: «А этот кривой как здесь оказался?» Кривой своим единственным глазом смотрел прямо на Хункарпашу – так смотрит человек, который встретил своего давнего друга или знакомого, и узнает и не узнает его. Его глаз, черный, неподвижный, похожий на дуло автомата, был направлен прямо на Хункарпашу. Вот глаз моргнул, в зарослях лица проявилась кривая улыбка, и Кривой подошел к машине Хункарпаши. Наклонившись, он спросил в открытое окно:
– Аксакал, это с вами мы столкнулись в коридоре?
– Да, наверное, – ответил старик.
– Я прошу извинить меня. Со мной часто такое случается, потому что из-за своей слепоты вижу только полмира, а другие полмира навсегда закрыты от меня.
– Бывает, я не обижаюсь, – удивляясь самому себе, начал оправдываться Хункарпаша. Елейный голос Кривого, как про себя уже окрестил старик этого странного человека, навевал на него воспоминания о старинных бедных дервишах, которые бродили по свету, прося милостыню, кров на ночь и сострадание.
– А почему вы не носите на глазу повязку? – спросил Хункарпаша.
– Для чего она нужна? –