Пепел родного очага. Александр Никонов
не забудь записать.
– Я уже записал.
После долгой паузы Надя потерла переносицу. Словно что-то вспоминая, зачем-то поглядела на потолок и сказала:
– Билет я тебе куплю.
– Зачем же, я сам…
Она только усмехнулась:
– Сам… Билетов в кассе на три недели вперед нет. Праздник, да и поезда еще плохо ходят. Кто-нибудь сдаст, я и куплю.
– Спасибо, Надия, – только и смог произнести он.
За ужином тетя Поля достала запотевшую бутылку и выставила ее на стол.
– Вот, выпить бы надо на дорожку. А то не по-русски как-то. Самогонка, – прошептала она. – Водка-то сейчас вон какая дорогущая, никакими деньгами не укупишь.
После первой рюмки все смеялись над каждым словом, после второй спели «Катюшу», после третьей Паша и Надя долго и шумно говорили: так, ни о чем, просто говорили, словно не могли насытиться разговором перед расставанием, словно два путешественника не могли утолить жажду перед походом через пустыню.
Тетя Поля особенно была добра сегодня, она клушкой кружилась вокруг них и выставляла на стол все новые и новые блюда. Но они не чувствовали их вкуса, а наслаждались праздником своих душ, своего духовного родства, и не замечали ничего и никого вокруг.
Надя отпросилась на пять минут, чтобы проводить его. Прибежала на перрон запыхавшаяся и отчего-то бледная и долго искала Хункарпашу среди суетливой толпы. А, увидев его, еще издалека закричала:
– Паша, я здесь! Паша!
Он крутил головой, привстав на цыпочки, и искал ее среди моря голов. А когда нашел, то ринулся напропалую навстречу, расталкивая всех на своем пути и не обращая внимания на проклятия и угрозы в свой адрес. Они встали напротив, лицом к лицу, глаза в глаза, судьба к судьбе, и не знали, что сказать друг другу на прощанье. Казалось бы это так просто выговорить: «До свидания» или «Прощай» или просто «Счастливого пути». Но языки их словно опутала немота. Вот просвистел паровоз и шумно вздохнул парами перед дальней тяжелой дорогой. Первой заговорила Надя:
– Паша, если будешь в наших краях, обязательно загляни к нам. Хорошо?
– Хорошо, – выдохнул он.
– И письмо напиши, как ты там…
– Напишу.
И когда он подался к ней, чтобы приобнять на прощание, Надя положила руки на его грудь и просто сказала:
– Зачем? Ну, мне пора. – И, развернувшись, растворилась в толпе.
Хункарпаша вскочил на подножку в самый последний момент, когда поезд уже набирал скорость, и долго искал среди людей знакомое лицо.
5
Первыми приехали старший сын Магомед с женой и двумя сыновьями. Надежда первой услышала шум мотора и побежала к воротам. За ней потихоньку поплелся Хункарпаша, опираясь на дубовый посошок. Вперед всех к ним бросились внуки, и, обнимая поочередно то бабушку, то дедушку, спрашивали:
– Как у вас дела, бабушка? Как ваше здоровье, дедушка? Всего ли у вас в достатке?
Тот же