Сломанные вещи. Марина Орлова
по спине и плечам. – В деталях моё тело значительно отличается от прототипа.
– В каких, например? – кошусь на мужчину как можно равнодушнее.
– Например, что касается еды – на меня не действует кофеин. И алкоголь.
– Как это?! – от ужаса мой голос падает на октаву ниже.
За спиной раздаётся насмешливый голос Дэна:
– Ты его два года ше́рстила, штоб бухать вместе?
В ответ на мою расстроенную физиономию – у меня просто в голове не укладывается, как можно жить без успокаивающего действия алкоголя! – робот словно извиняется:
– Алкоголь – удобный вариант, когда нужно быстро восполнить запас энергии. Он калорийный. Однако он не влияет на моё восприятие и рефлексы.
– Да уж, вашим инженерам, наверное, платили дофига за такие гениальные идеи. А ещё что?
– Компенсаторная терморегуляция. Ольфакторные модификации…
– Что это?
– Запах тела. Должен вызывать симпатию или даже сексуальное возбуждение и таким образом облегчать взаимодействие с людьми.
Повезло, что я успела отвернуться обратно к своей сигарете, а то щёки опять теплеют. Это он про тот момент, когда я его обнюхивала? И вправду пахнет слишком приятно для бомжа.
– Ряд компенсаторных модификаций на случай ранения – ускоренный гемостаз, повышенная выработка адреналина…
Я больше не смотрю на него, чтобы не светить покрасневшей физиономией, – в самом деле разглядываю столешницу и стену перед собой – и мужчина замолкает.
Пожалуй, настолько изменить человека нельзя. Ладно ещё поставить бронированную кожу, чтобы останавливала пули, – это будет сложно, дорого и долго, потому что за один раз выдержать приживление такого количества псевдо-органики трудно, – но так масштабно изменить внутренние параметры… Тем более если у него не армейская система, а стандартная, она ещё сильнее ограничивает процент изменений.
А если это военный эксперимент, изучение пределов изменения тела… Нет, вряд ли. Это только со стороны кажется, что фигня, а на самом деле к любым изменениям, даже небольшим, нужно привыкать, в клинике после настройки системы с клиентом работают тренер и психолог. Само тело человека, да и его психика накладывают ограничения, нельзя модифицировать всё подряд в любых объёмах. На один успешный результат – значительно модифицированного человека – будет слишком много неудачных попыток.
11.
С мысли меня сбивает голос Джанки:
– Долго дуться бушь?
Сунув окурок в пепельницу – почти пустую, в отличие от той, что на столе Дэна, – поворачиваюсь как можно спокойнее.
– Ничего я не дуюсь.
– А то как же, расселась будто фифа. Я, штоль, с твойным робаатом лялякать должен?
– А что тут лялякать? Всё понятно. У него нет ни «железа», ни операционки, ни прошивок, вообще ничего, зато есть самообучающийся мозг. При этом он робот, собственность армии, и это всех устраивает. Я поняла. Хм-м… А долго это ваше обучение длилось?
– Два года.
– И потом ты сразу сбежал?
– Нет. После экзамена прошло одиннадцать месяцев.
– Но