Сломанные вещи. Марина Орлова
даже и не заметишь… Да нет, отдаёт паранойей и безумными теориями заговора. Так можно дойти до мысли, что в клиниках воруют органы, чтобы продать, а вместо них пришивают органы животных, – помню, видела такие заголовки в жёлтой прессе.
Тем временем Дэн фыркает презрительно:
– Мисса, а как, по-твойному, отключают чувствительность к боли, к температуре? Да половина модификаций на энтом пашет. Я ещё впервой грил, што херня, а ты – прогресс, прогресс…
Я торопливо перебиваю:
– Как думаешь, я нормальная? У меня же ничего не выключено?
– Ну ты шибанутая, ясен хрен, но вряд ли энто врачи виноваты, – Дэн озаряет меня улыбкой.
– Мм, спасибо, успокоил… Так, ну-ка расскажи подробнее? Про модификацию.
– Технических деталей я не знаю. Заявленная цель – увеличить реалистичность паттернов поведения. Для более правдоподобной имитации человеческой личности.
Слишком много умных слов для моего засыпающего мозга. Просительно кошусь на Джанки, но он курит как ни в чём не бывало. Что ж, не хочется, но придётся признаваться, что я тупая.
– Что это значит?
– Изначально наши психические реакции и поведение не соответствовали стандартным человеческим паттернам. Пока инженеры искали решение этой проблемы, нас отправляли на обычные боевые операции. Перед последней модификацией было ещё две, но они, видимо, не достигли цели. А об этой техники говорили уже давно. Что она самая масштабная, и инженеры возлагают на неё большие надежды.
– А что было не так с вашим поведением? В смысле, было заметно, что у вас в мозгах копались?
– Говорили, что у всех экземпляров в той или иной степени присутствуют нарушения эмоциональной сферы: низкий уровень эмоциональности, нарушение понимания как эмоций окружающих, так и своих собственных… – мужчина запинается, поднимает взгляд к потолку, словно вспоминает формулировки. – Наверное, проще описать. Было два варианта поведения. Один – полное отсутствие инициативы, безразличие к происходящему, апатия.
Оживлённо шепчу Дэну:
– Похоже на меня? У меня вечно какая-то апатия.
Однако мужчина отвечает:
– Не думаю, что это было похоже. Например, я в свободное время обычно сидел и смотрел в стену. Не видел смысла что-либо делать, просто ждал следующего занятия в расписании. Некоторые сотрудники говорили, что это их пугает, но я не понимал почему.
– А, тогда нет, – успокоившись, вытаскиваю из пачки сигарету.
– Другие экземпляры, наоборот, вели себя активно, инициировали общение с окружающими, но, как я понял, отсутствие эмпатии всё равно их выдавало. В разговоре они могли сказать что-то грубое или неадекватное и не заметить этого. К тому же у них были проблемы с самоконтролем – импульсивность, непредсказуемое поведение, вспышки агрессии.
Последние слова отзываются внутри неприятным уколом. Похоже, я настолько засмотрелась на этот прекрасный голый торс, что забыла, кому – чему – он принадлежит. Кошусь на Дэна: лицо непроницаемое, но, уверена, он тоже это отметил.
Осторожно