Зулумбийское величество. Инга Киркиж
свиньи! Сказали бы сразу, что всё за меня уже решили, я бы и не мучилась!
– Не всё, госпожа Колыманова, – защёлкали они хитином. – Госпожа мочь выкинуть мы оба. Но она добрый, она не выкинуть. Она мы оба взять и дать пропуск в жизнь на эта планета.
– Мы для вы благодарны и хотеть искупить вина. Пусть только госпожа сказать, какой выгода.
– Ю-ю, какой желание.
Тут я совсем размякла от их сочувствия и брякнула, ни на что не надеясь:
– Да какое у меня может быть сейчас желание? Только одно: пусть не уволят, – и разревелась, не дотерпела-таки до дома.
«Жлобы» дружно протянули мне салфетки и хором ответили:
– Никто вы не уволить!
За пять минут до конца рабочего дня уволили начальницу. Её звонок руководству вдруг вызвал бурю, которая обрушилась на её же голову. Оказалось, что на разрядившиеся и на самоблуждающие по ночам тележки давно валятся в компанию жалобы, и моя отмазка про посменных техоператоров вдруг стала свежей и актуальной идеей. Начальницу выбросили, как нагадившего в гостиной щенка, а мне достался её кабинет, её настенный календарь и её оклад.
Маман, кстати, этого поворота событий не одобрила: она всегда считала, что генетической выбраковке не следует слишком высовываться. Ну, не суть.
Через полгода я перевела «жлобов» из техобслуги тележек в собственные заместители – по очередной новой должности мне полагались два зама. А ещё через год мы с ними заняли кресло директора Космопорта Љ 12. «Жлобы» стремительными темпами тащили меня вверх по служебной и социальной лестнице, как флаг, пока не водрузили на самой вершине, спросив однажды:
– Госпожа Колыманова желать стать президент Объединённая Земля или нет?
Я подумала, подумала и спросила:
– А что-нибудь третье есть? Могу я, скажем, баллотироваться на пост царицы?
Мне-то самой с детства больше всего хотелось носить бархатные платья и золотую корону. «Жлобы» со мной спорить не стали, хотя такой должности тогда ещё не существовало. Но с их умением генерировать события она скоро появилась. Я стала первой в истории царицей Объединённой Земли.
Маман была в тихом ужасе, потому что успешная карьера была несовместима с главным правилом: «Не высовывайся!». Кстати, корона оказалась штукой неудобной, голову натирает и тяжёлая, у меня от неё шея болит. А вот сама должность не в пример лучше. Мне теперь ничего ни изобретать, ни выбирать не нужно, у меня для этого есть специально обученный персонал. А придворный математик чётко объяснил, что моя методика выбора государственных решений всегда приводит к оптимально удачному варианту. Какой-то там мухлеж с теорией вероятности и генерацией случайных чисел – я сама в этом так и не разобралась. По счастью, мне и не надо разбираться во всём подряд: царице – царицыно, а математику – математиково. Лично я вполне довольна тем, что теперь я должна просто знать, чего хочу. Скажем, хочу, чтобы в Бразилии засуха кончилась или генетики научились восстанавливать утраченные органы, и говорю об этом «жлобам». Простите, министру финансов