Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка. София Волгина
о последнем экзамене, скором выпускном вечере, а он, только что, отыграв футбольный матч с ребятами из соседней школы, думал, где б напиться. В школе вечером воды не сыщешь: ее привозили в двух больших бидонах на целый день. Холодную вкусную воду из бидона набирала сама уборщица большой алюминиевой кружкой и следила, чтоб она всегда была на месте. Одно время кружка была привязана к бидону, но несимпатичная веревка оборвалась, привязывать перестали.
«Эх напиться бы сейчас. Нечего было футбол гонять несколько часов подряд, – ругал себя Митька. – И как это они терпят, ведь тоже играли в команде?» Он посмотрел на спорящих ребят, потом на свои сандалии: подошву надо было опять как-то подшить, да так, чтоб дед не увидел. Правильно Самсон говорит – не умеет он свои вещи беречь.
Ребята снизили тон голосов, Харитон оглянулся. Из ворот выходила Анастасия Андреевна. Что это она здесь делает? Давно ее не было видно в школе. Она прошла мимо них. Ребята совсем умолкли, поздоровались. Харитону тоже, пришлось подняться во весь свой нескладный рост. Вид у него был, конечно, хуже не придумаешь. Она ответила, чуть задержала на нем внимательный взгляд. «Чего это она на меня уставилась?» – неприязненно подумал Харитон и снова сел на корточки. Анастасия Андреевна поправилась и еще больше похорошела. Появилось то прекрасное выражение лица, которое осеняет каждую кормящую мать. Не все мужчины это замечают. Харитон заметил. Она уже перешла мостик над высохшим арыком у школы, а он все провожал ее глазами. Ребята опять громко спорили, кто-то как будто окликнул его. Оглянулся – никого.
Он скосил глаза на Генерала, тот стоял в центре и в чем-то убеждал остальных. Слушать его не было сил. Голова слегка закружилась. Такое у него было давным-давно, когда он еще босоногим пацаном бегал по пыльной дороге, недалеко от родной землянки, где в одной земляной комнате жили Митька с дедом, яей, и семьей дядьки Пантелея.
Надо было бежать к колодцу, набрать воды полведра, напиться, облиться водой и дальше гонять с друзьями. Главное, чтоб дед Самсон не заметил и не загнал домой. Строгий у него дед, да и яя, то есть бабушка София, не отставала. Все бы учить, да поучать. Митька тогда повадился сбегать надолго из дома, а то все сидел дома и нянчился с племянницей. То ли дело – Яшка, который все время на улице проводил время. Митька ему страшно завидовал, потому как тому ни за кем не надо было присматривать. И вот, в тот раз с трудом усыпив бдительность родных, Митька сумел убежать на свободу, к Яшке, а тут такая жарища, так припекла жажда, что, как он не крепился, пришлось ему забежать домой. К колодцу шел крадучись, чтоб никто не увидел… Он уже было достиг цели, как вдруг у него все поплыло перед глазами. Весь, обмякнув, Митька шмякнулся, задев какой-то котелок, звон которого привлек внимание яи Софии. Она сразу смекнула в чем дело и, недолго думая, окатила его ведром воды, подняла голову внука и стала вливать воду в вялый лягушачий беззубый Митькин рот. Митька помнил, какое это было блаженство глотать воду и ощущать прелесть его вкуса. Вот с тех пор Митька никогда не выходил из дома, не напившись в дорогу, ни зимой, ни летом.
Давно