Паромщик. Джастин Кронин
и уши открытыми. Подмечают, кто с кем играет в теннис, вытаскивают из мусорных корзин служебные бумаги, подслушивают разговоры, наливая вино и убирая грязные тарелки. Другие, вроде Тии, работают на более высоком уровне. Не наливают вино, а пьют его. Проводят вечера, занимаясь бесстыжим флиртом. «Вы из Службы безопасности? Мне всегда было интересно, в чем заключается работа таких, как вы. Наверное, это очень увлекательно. Расскажите подробнее…» И все это надо произносить с улыбкой, не морща нос, когда мужская рука под столом ложится тебе на колено.
За окнами галереи виден тротуар и пешеходы, выглядящие такими далекими от всего этого. До чего счастливыми они кажутся, насколько они здоровы и доброжелательны! Просперианцы не просто встречают новый день, а врываются в него, как во вражескую траншею. «Будь особенным!» Эти призывы встречаются повсюду: на билбордах, на страницах журналов, в рекламных паузах телепрограмм. «Прояви свой потенциал!», «Чувствуй себя на все сто!».
Тия не чувствует себя на все сто. Вчера, возвращаясь с Аннекса, она была почти уверена, что у двери квартиры ее поджидают двое «прыщей». Взмахнут перед глазами служебным жетоном, положат тяжелую руку ей на плечо. С этим страхом она живет каждый день; он – словно эпизод из фильма, постоянно прокручивающийся в ее голове. Но ее никто не ждал: ни у лифта, ни возле двери. Только записка от соседки с просьбой проведать на выходных ее кошку. («Я оставила ей еды с избытком. Решила выбраться с друзьями на природу. Надеюсь, что не обременю Вас своей просьбой!»)
Тишина квартиры чуть не доконала ее. Как ужасно остаться наедине с собственными мыслями. Тия улеглась на диван, выключила свет и стала думать о Прокторе Беннете. Кто такой Проктор Беннет? Один из винтиков государственной машины – но что-то в нем зацепило ее. В этом Прокторе ощущалось что-то… иное. Тия стала мысленно кадр за кадром воспроизводить видео с дрона. Шум толпы на причале, удар электрошокером, замершее тело старика, Проктор, зажавший шею охранника. И дальше… Слова, произнесенные стариком; Проктор, поднимающий его на ноги и придерживающий за талию. Короткая пауза перед спешной погрузкой на паром, когда Проктор, встав поудобнее, поднял лицо к небу.
Тия остановилась на этом кадре.
Проктор был не лишен обаяния. Темные волосы, зачесанные назад, слегка выступающий лоб, выразительные брови и линия подбородка, небольшой рот с полными губами. Мышцы, напрягшиеся под пиджаком, говорили о том, что он достаточно силен. Привлекательный, хотя и вполне типичный просперианец среднего возраста: ухоженный, натренированный, хорошо сложенный, привыкший честно сражаться и по большей части побеждать.
Однако лицо этого человека говорило о другом.
Точнее, глаза. Он задрал голову, чтобы взглянуть на дрон. Вполне объяснимый поступок – но, казалось, он вообще ни на что не смотрит, а транслирует свои мысли в какую-то невидимую область, откуда может прийти помощь или хотя бы утешение. «Помогите мне, – говорили глаза Проктора. – Не знаю, почему я это делаю. Помогите мне понять».
После