Чумной день. Владислав Некрасов
почти человеческой, если не считать отростков на макушке, похожих на рога.
Вадим прижал ладони к ушам. Изо рта твари завыла сирена. Вадим закричал сам, но глухо. Он опустился на колени и зажмурился, не вынося яркого – как солнце – света.
– Отринь ночь – прими день, – раздался вдруг утробный голос, ветром пронёсшийся по волосам Вадима и зашептавшим листьям, повторившим призыв как эхо, и всё стихло.
Свет – ослепительно белый – исчез и уступил свету привычному, солнечному, по-прежнему сочившемуся сверху. Вадим медленно встал. Позади послышалось движение, но он не обернулся, не спуская глаз с Яны. Она лежала на земле, не двигаясь. Вадим сел рядом и коснулся её лба – холодного, как у трупа. Вадим отдёрнул руку. Яна открыла глаза.
– Отринь ночь – прими день.
Вадим отшатнулся, припав на руки, разинув глаза. Подоспевшие Рома и Кирилл накрыли его тенью.
– Ты чего кричал? – спросил Рома, тяжело дыша.
Вадим медленно перевёл на него немигающий взгляд. Кирилл держался за грудь, другой рукой хватаясь за плечо Ромы.
– Он просто в шоке от моего нового макияжа. – Яна привстала, растирая свой кровавый рот. – Тебе ещё повезло, что у тебя синяк.
Рома скривился, мигнув одним глазом.
– Что-то я не чувствую себя везунчиком, – заметил он, опустив глаза на грязную штанину. Кирилл тихо извинился, потоптавшись на месте.
Вадим не вставал. Он хмуро смотрел на Яну, пытаясь понять, что она имела в виду. Та отвечала ему вопрошающим взглядом.
– У меня что-то с лицом, да? – вновь пошутила она, и Вадим поджал губы.
Нет, он слишком сильно ударился головой. Второй раз. Он грузно поднялся, почёсывая висок, где уже накипала шишка.
– Привал, – выдохнул он себе под нос, и его не услышали. – Привал, – повторил Вадим громче, прочистив горло. Он поднял указательный палец на Кирилла, не могущего никак отдышаться. От груди его ладонь, сжавшаяся в кулак, переместилась к почерневшему рту, и Рома поспешил чуть отстраниться.
– Нам, – Вадим опустил палец, – нужно перевести дух.
– Поддерживаю, – протянул Рома, тоже следивший за Кириллом. – Я проголодался.
Его поддержала Яна. При упоминании еды в животе заурчало и у Вадима. Вообще – если верить часам – уже давно было время ужина. Хотя по застывшему в одной точке солнцу так не скажешь.
Решено: они расположились прямо на поляне. Вадим с Ромой поставили палатки, а Кирилл, под всеобщий скепсис, занялся их съестными припасами. В основном консервами, но на случай возможного разведения костра они взяли с собой кастрюльку и термос, куда можно было налить чай или лапшу быстрого приготовления. С костром никто возиться не стал, и вскоре в щурившихся лучах солнца на поляне блестели скомканные фантики от батончиков и шоколадок. Съев целых два больших «Сникерса», Вадим принялся убирать за всеми мусор. Рома с Яной принялись аплодировать под каждый его наклон, и смяв охапку пустых пачек, он демонстративно