.
И он понимает, что Совун скорее всего убит: ему ввели какой-то быстродействующий яд!
–– Здорово наворотила, – пробудился от спячки внутренний голос. – Глеб Жеглов и Володя Шарапов (пусть так второго пилота зовут, чего уж мелочиться!) в полутьме салона разглядели маленькую дырочку за ухом и провели экспресс-экспертизу – типа принюхались и уловили характерный запах отравляющего вещества. Шарман! Агата Кристи нервно курит в сторонке!
–– Ну погоди ты, – отмахнулась Ксения от своего здравомыслящего Я. – Ладно, допустим, наш доблестный майор только предположил, что имеет место убийство и решил «ковать железо, не отходя от кассы», как говорил незабвенный шеф из фильма Гайдая.
Да, кстати, – вошла во вкус сочинительства Ксения. – Надо господину полицейскому (или товарищу майору?) какой-нибудь характерный изъян придумать! Алкоголик – банально, сейчас каждый второй сыщик сериальный ходит в запой, чаще, чем на работу. Игроман? Наркоман? Пироман? Аутист? Или, наоборот «врун, болтун и хохотун»? Одноногий? Афромолдаванин? С явными следами трудного детства на лице? Фанат волгоградского «Ротора»? Черт, все уже было, все было, куда ни плюнь! Может, для разнообразия сделать его, как Васька говорит, «нормисом» – «знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего». Ну ладно, пусть будет нормис. Дальше-то что?
Допустим, наш Глеб Иванович предположил, что Совуна убили. У потенциального преступника что должно быть? Мотив, возможность и что-то еще третье. Черт, что третье-то?
Ксения полезла в Интернет и ей быстро сообщили, что нужна еще способность.
Ну вот – в самолете ночью почти все спали. Свет был притушен, то есть, возможность была. Способность – ну ткнуть одноразовым шприцем или еще чем-то острым, пропитанным ядом – для этого не нужно особой силы и даже специальных навыков. Выбросить эту колющую штуку при выходе из самолета тоже нехитрая наука. А там был такой ветер, что вряд ли орудие убийства можно найти – не исползаешь аэродром и окрестные поля – это почище, чем иголку искать в стогу сена. Значит решающим может оказаться мотив. Если наш майор видел все, что я видела ночью, то подозреваемых двое – «туалетная» красотка, к которой Совун, кажется, клеился, и «секретарь». Ну еще бортпроводница – она как-то странно пристально на Совуна смотрела.
–– Но это-то позже было, – произнес внутренний скептик, – беднягу в твоем опусе якобы в самолете уже прикончили, а она смотрела на него в зале ожидания аэропорта Турку.
–– Никакого Турку уже у нас тут нет, это какой-нибудь Воронеж или Калининград
–– Господи, ты карту России хоть раз видела? Где Воронеж и где Калининград? Куда они летели-то? – зудел внутренний голос.
–– Да потом решу, какая разница. А бортпроводница может на него так странно смотреть и в самолете. Упс, а там же еще «профессор» появился с проблемами и деньгами. Где он в самолете сидел, не помню. Допустим, на соседнем ряду с Совуном.
–– И ночью во весь голос спорил с ним! Голосили на весь самолет про проблемы! – продолжал