Трамвай судьбы. О. Странник
и усталые, особенно утомилась Аня с отвычки: давно не гребла.
Пока мужчины наслаждались баней, жёны накрывали на стол, а главное блюдо, – только что выловленные судаки жарились на противне. Аня раскладывала столовые приборы и взглядывала в окно на детей. Как интересно, – подумала она, – ровесники, но Ирочка уже полу девушка – грудки под маечкой, бёдра уже округлились, личико ещё детское, круглое, щекастенькое, а к игре вроде бы снисходит. А сын – дитё дитём, ловко-угловатый, на коленке ссадина, плечи ещё по-детски узкие, вихры торчат, поглощён игрой, весь в азарте. А вот и мужчины из бани, – благостные, довольные. Людмила подала им по стакану кваса: – Мальчики, отдохните пока, попейте, вот-вот всё будет готово.
Игорь откинулся в кресле, Глеб растянулся на диване, Аня внесла салаты, Людмила торжественно водрузила посредине стола блюдо судаков, обложенных картошечкой с укропчиком. Позвали детей и, наконец, уселись за стол.
– Мммм, – возвёл глаза к потолку Игорь, закусывая ледАнюю водочку солёным огурцом и смакуя судака, – ооо, какая свежатина, это вам не магазинный замороженный-размороженный завалявшийся судак, этот – час назад ещё плавал! Несравненно!
И потекла застольная беседа давних друзей, Ирочка заинтересованно слушала взрослые разговоры, а Сева с аппетитом быстро поел, заскучал и попросил: – Мама, тётя Люда, сыт я, можно я пойду, почитаю, там книжка про зверей у дяди Игоря, интересная, – и отправился на веранду с увесистым томом Брема.
Как уютно со старыми друзьями, – думала Аня, слушая шуточную перепалку Игоря с Людмилой по поводу влюблённости всех медсестёр в хирурга Игоря: они работали вместе, он – ироничный мужественный крепыш, она – разбитная голубоглазая брюнетка с косой до пояса. Потом Игорь рассказал пару смешных историй, Людмила начала провозглашать тосты – за дружбу, за детей, за любовь. Аня снова залюбовалась мужем, разворотом плеч, стройной шеей в расстёгнутом вороте рубашки, белозубой улыбкой. Он увлечённо рассказывал, как почти двое суток занимался пуско-наладкой нового итальянского оборудования, потом перешёл к байкам из рыбацких и охотничьих своих похождений. Ирочка слушала его, не отрывая взгляда; и Аня вспомнила себя девчонкой, как ехала с родителями в поезде и не могла в купе отвести взгляд от бравого мужественного военного с блестящими погонами на широких плечах. А Глеб замолчал, внезапно зевнул в кулак и сонно пробормотал: – Девочки, пока вы сладкий стол накрываете, я прилягу на пять минут, больше суток не спал, – и растянулся на диване плашмя на животе лицом к спинке, руки – одна под грудью, другая согнутым локтём над головой. Ирочка продолжала смотреть на него во все глаза, никто на неё не обращал внимания, кроме Ани.
– Какой сладкий стол? – я вот ещё салатика и судачка, – Игорь разлил всем водки, поднял рюмку, – ну, давайте…
Он выпил, женщины пригубили, и продолжился неспешный разговор ни о чём. И тут какая-то неведомая сила подняла Ирочку из-за стола, взгляд её стал мутным, как сомнамбула медленно она подошла к дивану и всем телом, плашмя улеглась