Под кожей. Мария Летова
снова.
Отвести свой мне мешает упрямство, но смутить этого мужчину подобным вызовом, кажется, не выйдет. Он продолжает меня изучать, наплевав на то, что я в курсе.
Это свинство еще и потому, что он в компании другой женщины, которая ловит каждое его слово. Это молодая девушка. Черноволосая и красивая. Настоящая восточная красавица, и одета очень сдержанно – в трикотажное платье ниже колена, которое демонстрирует потрясающую фигуру.
– Добавил чуть-чуть фисташковой пасты. – Ильдар, мой бариста, ставит на столик передо мной кружку латте.
Обычно на пене он рисует елки, но сегодня решил сделать сердечко.
Мои губы растягиваются в кривой улыбке.
– Спасибо. – Смотрю на Ильдара. – Пахнет супер…
Следом он ставит тарелку с круассаном и желает мне приятного аппетита.
Я успела превратиться в сгусток отрицательной энергии, и фисташковый аромат, который должен согреть, не помогает.
Открыв почту, концентрируюсь на письмах. Приклеиваю взгляд к экрану, решая больше на Алиева не смотреть. Моя концентрация хромает, раз умудряюсь фиксировать все: и то, как продолжает покалывать кожа, и то, как за столиком у окна начинается движение.
Покосившись исподлобья, вижу, что наши гости уходят.
Приглушенный скрип стульев, тихие голоса.
Девушка позволяет за собой поухаживать. Ее чертовый галантный спутник помогает надеть пальто, после чего одевается сам. В черный спортивный бомбер, который оставляет расстегнутым.
Я гипнотизирую взглядом монитор до тех пор, пока не звенит колокольчик.
Посмотрев на опустевший столик у окна, резко встаю, решая убрать его самостоятельно.
Это не потому, что меня подмывает избавиться от следов пребывания здесь Алиева, просто Ильдар обслуживает другого клиента, а столик у окна здесь самый востребованный.
Секунду я изучаю лежащую на столе салфетку, которую сложили в идеальный треугольник и хорошенько «проутюжили» пальцами края. Вторая просто смята, и у меня нет сомнений в том, что именно проглаженная – дело мужских рук.
Глупо медлю, прежде чем до нее дотронуться.
Протянув руку, замечаю на стуле маленький черный зонт и слышу, как снова звенит дверной колокольчик.
Глава 4
Он заходит в дверь, когда я оборачиваюсь.
Злосчастный зонт уже у меня в руках, а мое положение выглядит двусмысленным. Я отлично это понимаю и внезапно чувствую неловкость, но умудряюсь задушить ее прямо в зародыше.
Алиев оценивает ситуацию, обведя меня быстрым взглядом. Двигается размашистыми резкими шагами, и на его лице под всей этой щетиной проблеск ироничного удивления.
Подойдя, он кивает на мою руку и сообщает:
– Это мой.
– Пожалуйста, – протягиваю ему зонт.
– Спасибо.
Он забирает, слегка задев мои пальцы своими. Я складываю руки на груди, изобразив дежурную улыбку. Она – жирный намек на прощание, но Алиев не двигается с места. Я оцениваю это с запозданием, потому что сейчас, в разгар дня, пусть