Приваловские миллионы. Золото (сборник). Дмитрий Мамин-Сибиряк
ждать до вечера. От нечего делать он комфортабельно поместился на горнем месте, придвинул к себе недопитую бутылку шампанского и, потягивая холодное вино, погрузился в сладкие грезы о будущем.
«Это еще ничего – создать известную идею, – думал Половодов, припоминая подробности недавнего разговора с дядюшкой. – Все это в пределах возможности; может быть, я и сам набрел бы на дядюшкину идею объявить этого сумасшедшего наследника несостоятельным должником, но вот теория удержания Привалова в Узле – это, я вам скажу, гениальнейшая мысль. Тут нужен артист своего дела… Да!.. И какой чертовский нюх у этого дядюшки по части психологии… Ха-ха!.. Женщины… И в женщинах знает толк, бестия!.. «Нужно настоящую женщину…» То-то вот и есть: где ее взять, эту настоящую женщину, в каком-нибудь Узле!.. Нет, это идея… Ха-ха-ха!.. Клади на ноты и разыгрывай…»
Потягивая вино, Половодов перебирал всех известных ему женщин и девиц, которые как-то не удовлетворяли требованиям предстоящей задачи. «Нет, это все не то…» – думал Половодов с закрытыми глазами, вызывая в своей памяти ряд знакомых женских лиц… «Сестры Бахаревы, Алла, Анна Павловна, Аня Пояркова… черт знает, что это за народ: для чего они живут, одеваются, выезжают, – эти жалкие создания, не годные никуда и ни на что, кроме замужества, которым исчерпываются все их цели, надежды и желания. Тьфу!.. Разве в состоянии их птичьи головки когда-нибудь возвыситься до настоящей идеи, которая охватывает всего человека и делает его своим рабом. Привалов, кажется, ухаживает за старшей Бахаревой, но из этого едва ли что-нибудь выйдет, потому что он явился немного поздно для этого в Узел… Вот Зося Ляховская, та, конечно, могла выполнить и не такую задачу, но ее просто немыслимо привязать к такому делу, да притом в последнее время она какая-то странная стала, совсем кислая».
«А может быть, Зося еще пригодится когда-нибудь, – решил Половодов про себя, хрустя пальцами. – Только вот это проклятое девичество все поперек горла стоит».
Дальше Половодов задумался о дамах узловского полусвета, но здесь на каждом шагу просто была мерзость, и решительно ни на что нельзя было рассчитывать. Разве одна Катя Колпакова может иметь еще временный успех, но и это сомнительный вопрос. Есть в Узле одна вдова, докторша, шустрая бабенка, только и с ней каши не сваришь.
«Ну, да это пустяки: было бы болото – черти будут, – утешал себя Половодов; он незаметно для себя пил вино стакан за стаканом и сильно опьянел. – А вот дядюшка – это в своем роде восьмое чудо света… Ха-ха-ха!.. Перл…»
Половодов, припоминая смешного дядюшку, громко хохотал и вслух разговаривал сам с собой. Такая беседа один на один и особенно странный смех донеслись даже до гостиной, через которую проходила Антонида Ивановна в белом пеньюаре из тонкого батиста.
– Кто у барина? – спросила она лакея.
– Никого нет-с…
– Как никого? Я сейчас слышала, как там разговаривают