Стеклянные дома. Франческа Рис
что боялся как-нибудь его испортить прежде, чем удастся отнести открытку домой. Его мучил панический страх, что она внезапно растворится прямо у него в руках или под пристальными, похожими на электрические лампочки, взглядами других детей. Как только высох клей под полосками блесток на поверхности озера, Гет спрятал рисунок в свой школьный шкафчик и стал ждать окончания дня. Вручив открытку маме, он внимательно следил за ее реакцией. У нее на лице застыла улыбка, но в глазах мелькнуло что-то, он не понял, что именно.
– Это мы и папа, – сказал он. – Мы в Ти Гвидре, потому что он там живет.
У Фионы дрогнули ресницы.
– Очень красиво. Ему бы понравилось.
Когда Данни пришел из школы, он увидел открытку, прикрепленную к холодильнику, и оторвал ее. Магнитик поскакал по кухонному ламинату. Гетин был за домом, пинал футбольный мяч.
– Что это такое? – набросился на него Данни.
– Это мы. – Мяч ударился о забор и перелетел через крошечный газон. – Мы с папой.
Данни уставился на брата и потом на открытку с такой жгучей яростью, что Гет почувствовал, как даже ему самому обожгло щеки.
– Отдай, – сказал он.
Данни не отреагировал.
– Данни, отдай мне открытку. Это я ее нарисовал.
Данни разорвал рисунок на четыре части и бросил их на землю.
– Папа умер! – проревел он, рванул в дом и с грохотом захлопнул за собой садовую дверь.
В понедельник на перемене в школе к Гету подошла Дав из класса постарше.
– Гетин, ты врун. Твой папа не живет в том доме. Я спросила у мамы. Она сказала, что твой папа наркоман и, наверное, сидит в тюрьме.
Этот момент позора был таким насыщенным, что даже десятилетия спустя, если Гетин думал о том разговоре, сознание отказывалось как следует сосредоточиться на воспоминании. Он тогда отвернулся и плюнул на пол – он видел, что так делал Йестин, когда что-нибудь оскорбляло его или вызывало отвращение такой степени, что словами эту степень не передать.
– Мой папа не в тюрьме. Он умер.
2016
Наверное, они проехали подъездную дорожку только до середины, а дальше сдались и заглушили мотор. Цапля к тому моменту уже давно улетела. Гет услышал хлопки автомобильных дверей, а затем – пару голосов. Получается, их там двое, не только фотограф. До него стали доноситься обрывки разговора. Мужской бестелесный голос произнес:
– Твою ж мать… Красиво, конечно, не вопрос, но чтобы прямо жить здесь – кому такое в голову взбредет?
– Ну, например, тебе. Ты разве не где-то в Котсволдсе родился?
Слова опять размазались в перепалке наигранного возмущения, а потом опять отчетливо прозвучал мужской голос:
– Нет, слушай, ну ведь жопа мира… До ближайшей цивилизации отсюда… Да и то цивилизация такая, условная.
Женщина рассмеялась и за секунду до того, как звуки обернулись парой людей, приближающихся к грузовику Гета, произнесла:
– Ну, какой-нибудь