Вернись ради меня. Коринн Майклс
думаю, что твоим родителям это понравится.
Она пожимает плечами:
– Папе все равно, пока я не путаюсь у него под ногами.
– Что насчет мамы?
Хэдли поджимает губы и пинает землю.
– Может, ты спросишь у нее?
Ага, ни за что. Вряд ли это удачно стыкуется с моим намерением избегать Элли.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Но мы же друзья! – возражает малышка.
– Конечно… – я правда не понимаю, как выпутаться из этой ситуации. – Но у меня много работы и нет времени, чтобы ходить к твоей маме.
– Пожалуйста, Коннор! Ты мой единственный друг. Я не буду мешать, обещаю. К тому же что, если ты поранишься? Кто позовет на помощь?
Хэдли скрещивает руки на груди и самым очаровательным образом надувает губы.
Боже, теперь я понимаю, почему взрослые мужчины не могут отказать своим дочерям. Девчонки знают, как добиться своего. Я видел подобное у Арабелль и Лиама. Она вила из него и всех остальных «морских котиков», которых знала, веревки.
– Уверен, со мной ничего не случится.
– Но как ты можешь это знать? – не сдается Хэдли.
И как я постоянно влипаю в подобные ситуации?
– Вероятно, никак.
– Видишь! – она оживляется. – А я могу помочь. Я хорошая помощница. Так ты спросишь у мамы? Ну пожалуйста! Она скажет тебе «да». Таковы правила: когда один взрослый просит о чем-то, другой не может сказать «нет». Кстати, я один раз помогала чинить забор и делала все сама. И тебе с амбаром помогу!
Это такая плохая затея. Я понимаю это, но все же почти готов согласиться, потому что так я увижу Элли. Может, я найду в ней какой-нибудь изъян. Нечто, что сделает ее менее манящей. Нечто, что даст мне понять: та ночь – лишь плод моей разыгравшейся фантазии и в реальности все было совершенно не так. Если мне удастся изменить собственное восприятие этой истории, возможно, я перестану проигрывать воспоминания о ней снова и снова.
Я себя обманываю. Мое желание увидеть Элли не имеет ничего общего с поисками недостатков в ней. Все дело в ней самой. В женщине, которая спасла меня в ту ночь, когда я был на самом дне. Я хочу заглянуть в ее голубые глаза и запустить пальцы в ее длинные каштановые волосы. Хочу узнать, пахнет ли она до сих пор ванилью. Я гребаный дурак, который никак не может прекратить об этом думать.
– Ладно, но если она скажет «нет», ты должна пообещать, что послушаешься.
Хэдли с визгом обнимает меня за талию:
– Спасибо, Коннор! Ты самый лучший друг на свете!
О боже, эта малышка однажды разобьет мне сердце.
7. Элли
– Мама! – я слышу крик Хэдли с улицы и вскакиваю.
Кевин спит, и невозможно предсказать, в каком он будет настроении, если его разбудить. Он вернулся около получаса назад, уставший и уже злой. Каким-то неведомым образом мне удалось его уложить. Недаром ведь говорят: не буди лихо, пока оно тихо.
Я бросаюсь к двери, чтобы остановить Хэдли, и в этот момент вижу его.
Коннор Эрроуд снова передо мной. На нем узкие джинсы и облегающая серая рубашка. Его волосы откинуты набок – так, будто он только что провел по ним пятерней. А еще у