Вернись ради меня. Коринн Майклс
мы должны быть супертихими, – шепчу я. – И как только мы выйдем за дверь, нам нельзя останавливаться, ладно?
Хэдли утирает слезу и кивает.
– Моя большая девочка. Если папа вдруг проснется, беги в свою комнату и закрой дверь. Запри ее или подопри чем-нибудь. И не впускай никого, кроме меня, хорошо?
Я понимаю, что пугаю ее, но у нас нет времени, и я не хочу, чтобы она сомневалась в своих действиях.
– Мне страшно, – хнычет Хэдли.
– Прости, но нам пора.
– Мы вернемся?
Я качаю головой и прижимаю палец к ее губам. Сейчас или никогда.
Не уверена, что нам стоит идти через задний двор, но в действительности это единственный возможный вариант. Если получится обойти дом незамеченными, у нас будет больше шансов на успех.
Я тяну дочь за собой, прислушиваясь к каждому скрипу и малейшему шуму вокруг. Все звуки кажутся слишком громкими, даже собственное дыхание.
Мы добираемся до двери, и я медленно открываю ее на себя. Уже на улице застегиваю на Хэдли толстовку и говорю, глядя ей в глаза:
– Хорошо, нам пора идти.
– Мам? – в ее глазах так много страха.
– Все в порядке. Нам нужно уходить. Прости, Хэдли. Я знаю, как ты любишь своего папу, и это очень тяжело, но нам… нам нужно уходить.
Хотелось бы мне все ей рассказать, но я не могу. Она не поймет: это будет слишком для нее – милой девочки с огромным сердцем. Однажды дочка вспомнит этот момент и либо поймет, что я делала то, что считала лучшим для нас, либо возненавидит меня до конца жизни. Но в любом случае она будет жива. Это все, что имеет значение.
Я хватаю ее за руку и веду к тому месту, куда выбросила сумку. Как только я надежно фиксирую ее на своем плече рядом с рюкзаком Хэдли, мы быстро огибаем дом.
Нельзя замедляться. Отдохнем, когда отойдем от дома на достаточное расстояние.
Хэдли почти бежит рядом. Мы проходим мимо нашей машины и устремляемся дальше вниз по подъездной дороге.
И в этот момент я слышу, как деревянная дверь хлопает о стену дома.
Он проснулся.
Он здесь.
Он собирается убить меня.
Я ощущаю это всем своим существом. Мои чувства обостряются: лунный свет, прохладный воздух, запахи коров и свежесрубленных деревьев… Если он поймает меня, это будет последнее, что я запомню.
Я смотрю на свою прекрасную девочку, борясь со слезами при мысли, что могу больше никогда ее не увидеть. Ласковый лучик, освещающий мою жизнь. Единственная, ради кого я боролась и жила.
– Беги, Хэдли, – велю я, тяжело дыша. – Беги как можно быстрее и дальше. Найди кого-то, кто тебя защитит. Беги и не оглядывайся. Не останавливайся. Не обращай ни на что внимания. Просто беги.
– Мам?
Я чувствую, что Кевин приближается. Его быстрые шаги слышатся все ближе. Я должна позволить ему схватить меня, чтобы Хэдли могла убежать. Он не сможет угнаться за нами обеими.
– Беги!
Наконец дочь делает то, о чем я прошу.
– Хэдли! – орет Кевин.
– Беги, Хэдли! Беги и не возвращайся! –