Липовый цвет. Анна Рыжак
меня настало время заняться семейным бизнесом. Он считает, что в этой жизни необходимо проявить свой талант, способности и принести пользу обществу. И что немаловажно – заработать как можно больше денег.
– Я и так приношу пользу, – она отставила бокал, подскочила с лежака и уселась ко мне на колени. – Я, например, умею поднимать настроение. В этом мой талант.
Ухмыльнувшись, притянул ее к себе и подумал, что до конца поездки надо постараться не забыть, как ее зовут. Светлые волосы щекотали мое лицо, когда она меня целовала.
– А этот морской волк умеет поднимать настроение? – она провела красными ноготками под моим поло с вышитым золотым якорем.
– Еще как! – я улыбнулся и с самодовольным видом достал кредитку из кармана. – Скоро причалим к городу Бланес, можете с девчонками купить себе что-нибудь.
Она взвизгнула, порывисто поцеловала меня в щеку и рванула к каютам, забыв про недопитый коктейль.
– Кроссовки надень, – крикнул я ей вслед, а потом добавил себе под нос, – а то поскользнешься еще на мокрой палубе, как там тебя, башку разобьешь.
Яхта шла мимо бежево-розовых скал и уютных небольших бухт. Зеленые сады, стройные свечи кипарисов, пышные виноградники… Солнце светило так ярко, что было больно смотреть на воду. И все же я уставился на побережье Коста-Брава, на вздыхавшее лазурное море, покрытое белыми барашками, на гористый берег. То и дело над водой взмывали белоснежные острокрылые чайки, высматривая добычу, и падали, заметив в волнах серебристую рыбу, высоко поднимая над спиной крылья. Пейзажи напомнили мне, что в моей дорожной сумке лежали кисти, краски и холст. Когда все будут спать, надо будет прийти на палубу и порисовать в одиночестве…
В ближайшей каюте слышались глухие радостные крики, но мне не хотелось возвращаться к компании. Я взял бинокль и с упоением начал рассматривать окрестности, вдыхая соленый воздух, смешанный с ароматом сосновых лесов, что покрывали испанские берега.
Воспоминания навеял хвойный аромат, врывающийся в открытое окно нашей с Владимиром кельи. В утренних лучах кружилась золотая пыль. За несколько дней я успел здесь обосноваться: мне все-таки привезли медицинскую кровать, каждое утро приходили массажист и медбрат. Они приехали вслед за мной и устроились в ближайшем городе. Меня мыли, массажировали, одевали в компрессионное белье, а поверх него – в обычную одежду, чаще всего, в джинсы и свитшоты. Медицинские и гигиенические процедуры сменялись утренней службой: мне до сих пор было не до конца понятно, что на них происходило. Оставалось просто наблюдать, как мужчины с бородами ходят по залу в золотых одеждах, исчезают на время за загадочными дверцами и появляются снова. Я планировал как-нибудь расспросить об этом Владимира подробнее, когда он будет посвободнее.
Сегодня утром у него были дела: послушник ненадолго отлучился в соседнюю деревушку – Преображенку, где велись восстановительные работы в приписанном к монастырю храме. Я же решил